Она изогнулась, вытаскивая из заднего кармана джинсов какую-то штуку.
— Помня о твоих будущих вершинах, я вчера подобрала ее и положила на капот «фиата». Когда же ты рванул, чтобы уйти от Пироза, она соскользнула на землю. Возможно, ты даже проехал по ней…
Мона вложила мне в руку желтую звезду шерифа. Черную от грязи. Искореженную.
— Ты мне ее доверил. Теперь тебе надо найти другую хранительницу.
Я устремил взор к небу. Высоко над побледневшим месяцем, мимо которого плыли длинные белые облака, тускло поблескивало догорающее созвездие.
— Спасибо, Мона. Но она мне больше не нужна.
Я посмотрел на утренние звезды, кокетливо подмигивавшие из-за последней тонкой вуали тумана, потом двумя пальцами взял звезду шерифа и резким движением швырнул ее в воду, как можно дальше от яхты.
Описав элегантную кривую, кусочек жести отрикошетил от черной поверхности бухты.
— Не надо было этого делать, — заметила Мона. — Это твой талисман…
Звезда шерифа медленно погружалась в воду.
— Твой талисман, — повторила она.
Она подошла к борту и начала спускаться. Она одолела всего три ступеньки веревочной лестницы, когда жандарм в кожаной куртке вытащил руки из карманов и бросился помогать ей.
Четверо жандармов вынесли на палубу трупы Пироза и Мескилека, упакованные в темные пластиковые мешки.
Один из них смерил меня равнодушным взглядом. Быть может, он надеялся, что я помогу им оттранспортировать трупы.
Я закрыл глаза; качка убаюкивала меня.
В голове плясали пять целей.
Пять команд.