— Не берет трубку, позже позвоню… а сейчас Робу…

Уткнувшись в смартфон, Иннокентий думал, что ошибки недаром называют роковыми, вот как бы самому не наделать их в этой жизни, чтобы потом не платить бессмысленно высокую цену, равную самой жизни.

* * *

На следующий день без пяти шестнадцать повидавшая виды иномарка Вениамина Ивановича остановилась у офиса Матвея Павловича. Из нее вышли три человека, тотчас открылась дверца автомобиля премиум-класса на парковке, оттуда появился Алексей и кинулся догонять троицу:

— Эй! Подождите!.. Инок!..

Поздоровавшись за руку, мужчины зашли внутрь, а там охрана вмиг отреагировала на Алексея, один осмелился подойти, правда, с извинениями:

— Простите, Алексей Матвеевич, вас не велено пускать.

Тот развеселился, обратившись к Иннокентию:

— Видал? Не велено!

Веселью Алексея и наглости охранника положил конец Вениамин Иванович, он, выставив магический пропуск на все времена — удостоверение, жестко рявкнул:

— Алексей Матвеевич со мной. Это понятно? С дороги!

Молодые люди, сопровождавшие его, не ожидали от интеллигента, неспособного сказать резкого слова, мощного отпора, от которого охранник попятился, приподняв руки, мол, мое дело маленькое. Четверо мужчин зашагали к лифту, потом, поднявшись на этаж, по длинному коридору, возглавлял делегацию Вениамин Иванович. Воспользовавшись паузой, Иннокентий поинтересовался шепотом у Алексея:

— Как Саша? И ваша дочь?

— Отлично, — улыбнулся Алексей, хлопнув его по плечу. — Сашка осваивается, переделывает все в квартире, правда, я не разрешаю ей выходить до тех пор, пока не найдут того, кто ее заказал. А малышка… метеор и болтунья, говорит целыми предложениями, представляешь? Но нужен переводчик, Саша с этой работой справляется, мама тоже, а я понимаю Нику с трудом. Знаешь, у меня смысл появился, жизнь по-другому пошла, и мне это нравится. Инок, я в долгу перед тобой.

— Ну, вообще-то, меня отправил в глухомань твой отец.

— С другой целью, — помрачнел Алексей.

Больше не было времени перекинуться и парой слов, так как все вошли к Матвею Павловичу и застряли на пороге. В отличие от домашнего кабинета здесь, без сомнения, потрудились дизайнеры, в задачу которых входило: максимум шика и современных тенденций. Матвей Павлович восседал за столом, отражаясь на полировке, словно в зеркале, был хмур и явно не в настроении. Роберт сидел в кресле немного сбоку и лицом к отцу, уложив ногу на ногу, папка — на коленях, по настроению — наверняка получал нагоняй. Матвей Павлович, завидев вошедших, откинулся на спинку кресла, упираясь руками в столешницу, и пригласил их: