— Простите, а что за мотив у Роберта? В чем обман?

— Как! — изобразил удивление Иннокентий, оставив ударный факт напоследок. — Я разве не сказал? Роберт вам не сын, а посторонний человек. Такая милая история, Матвей Павлович. Должно быть, Катрин вас обманула еще при рождении Роберта, наверняка она знала, от кого забеременела. Так что, Матвей Павлович, родной сын у вас один, он вот, — указал на Алексея Иннокентий. — Что тоже видно из ваших групп крови. Но именно этим фактом воспользовалась Гела и шантажировала Роберта.

— Как это?.. — потерялся Матвей Павлович. — Не понимаю…

— Элементарно. Она же была врачом, внимательным и классным врачом, само собой, к медицинским картам имела доступ, а карты вашей семьи стоят в одной ячейке, туда же Гела поставила Катрин. Выдали Роберта и его мать группы крови: у вас с Катрин первая группа, значит, у Роба должна быть тоже первая. Это без вариантов! А у него — третья. Его настоящий отец должен быть с третьей или четвертой группой крови. Теперь понятно?

— Роберт, ты давно это узнал? — спросил теперь уже бывший отец.

Крах человека обездвиживает, потому и сидел Роберт в молчании, опираясь одной рукой о стол, второй держась за стул, низко опустив голову. Лишь внутри бурлили эмоции, и все со знаком минус. Они не могли не бурлить, ведь Роберт относится к тем людям, которые живут с размахом, но если под руку попадаются кусачие мошки, их смахивают. Считал ситуацию отжитой, проехавшей, а она догнала его — как тут говорить, о чем и зачем? Он молчал, потому что долго не имел понятия, кто на самом деле своему отцу — никто. Мать скрывала и от него. Да, она знала: сыночка родила не от мужа, но и не подумала забирать Роберта у Матвея Павловича — зачем? Бывший муж состоятельный, его деньги открывали массу возможностей для мальчика, к тому же он безумно любил ее ребенка, считая его своим. Ничего личного, только расчет. Подробности он узнал от матери, когда ехали к бывшей жене. Правда стала для Роберта страшным ударом, он сразу решил уничтожить Гелу, чтобы и следа от нее не осталось на грешной земле.

Матвей Павлович смотрел на любимца, перемалывая про себя эту тяжелую мелодраму, но при этом не смея взглянуть на родного сына. И конечно, он сомневался, потому что невозможно целых тридцать пять лет верить в одно, а потом вдруг за одну минуту все зачеркнуть. Иннокентий подсказал ему, как избавиться от сомнений:

— Вы, Матвей Павлович, можете сделать генетический анализ и убедиться, что Роберт вам примерно такой же сын, как я или Никита, хотя у меня… тоже первая группа крови, но… ДНК подкачала.