Сколько же мы видели ложных отражений за месяц, который прожили на Торране! Совращение малолетних, убийство и прочая многократно отраженная ложь. А может, нас подвела прозрачность – мы видели одного ребенка сквозь другого, но нечетко и искаженно, словно таращились сквозь кусок льда.

Бедная Лидия разбилась. Моя дочь упала, когда полезла с верхнего балкона на нижний. Она просто хотела взглянуть на мать. Кирсти оттолкнула ее, чтобы спастись. Она не совершила убийства.

Я стараюсь не корчиться от чувства вины и горького сожаления.

В спальне холоднее, чем в столовой. Шотландский вождь воздел руку, указывая мне – прочь, вон отсюда. Слушаю и повинуюсь. Когда я вхожу в холл, туда вбегает Кирсти. На ней желтые колготки и синяя юбка из джинсы – ее любимая одежда.

– Собрала все игрушки, Кирсти?

– Там была только одна, под кроватью, – отвечает она.

– И какая же?

– Дракон Дезмонд.

Так-так.

– Не думаю, что он мне нужен.

Она достает Дезмонда из детского рюкзака с изображением группы «Ван Дирекшен», и я кладу дракона к себе в карман. Мне очень хочется выкинуть его подальше, как ядовитую змею.

Хотя, наверное, Кирсти уже выросла из малышовых игрушек – ей исполнилось восемь. Скоро она станет подростком, и я хочу, чтобы ее детские годы прошли как можно лучше. Мы поселились в Орнсее, в хорошем крепком доме, и Кирсти ходит в отличную школу в Бродфорде. До Бродфорда – двадцать минут на машине каждое утро, но я не возражаю. Ей незачем возвращаться в «Кайлердейл» – сама мысль об этом страшна и нелепа.

И ведь, как ни странно, у нее теперь есть друзья – те самые деревенские ребятишки из школы «Кайлердейл». Она популярна. Девочка с историей. Кирсти всегда была чуть более общительной, чем Лидия.

– А еще я нашла кое-что для Бини.

– Ух, ты!

Она лезет в рюкзак и вытаскивает пластмассовую кость.

– Спасибо, – говорю я и беру игрушку Бини. – А Бини будет очень рад.

Бини ждет нас в пабе, его развлекают Гордон с ребятами. Как он выжил – неизвестно. Вот вам очередное чудо. Он вдруг возник в «Селки» после шторма – прибежал на пирс: в грязи, замерзший, дрожащий, прямо не собака, а насквозь мокрое привидение. Но он ничего не забыл. Он никогда не приходит на остров и хнычет всякий раз, когда я пытаюсь взять его в лодку или предлагаю прогуляться через поля.

Кость Бини у меня в кармане рубахи. Мы с Кирсти покидаем дом и закрываем разбухшую кухонную дверь. У меня мелькает мысль, что когда-нибудь я закрою эту дверь насовсем – когда продадим остров.