– Пусть никто не входит, – повторил Котар, выпрямляясь и перехватывая в руке нож.

Женщина застонала.

– Заткнись! – рявкнул он ей.

– Успокойся, – сказала ему Трейси. – Никто сюда не войдет, Набиль. Они скорее решат заморить нас голодом, чтобы мы сами сложили оружие.

Он, кажется, успокаивался, хотя пот лил с него ру-чьями.

– Что это за переговорщики?

– Специалисты, договариваются с теми, кто удерживает заложников.

– Это уже серьезно, да?

Трейси посмотрела на экран. Она понятия не имела, сколько еще будет продолжаться серия, но по ее детским воспоминаниям, а также по тому, что она еще помнила о способности детей сосредоточивать внимание, она должна длиться не больше пятнадцати минут.

Котар перехватил ее взгляд.

– Всего несколько минут осталось, – сказал он тихо: видимо, реальность того, во что он вляпался, постепенно начинала до него доходить. – А у вас есть специальная подготовка? – спросил он.

– Для чего, для переговоров? Да нет, вообще-то. Я заканчивала курсы по семейным конфликтам, но это не то же самое.

– Не знаю, много ли значит мое мнение, но, по-моему, вы очень хорошо справляетесь.

– Знаешь, Набиль, это как раз тот случай, когда все мои поступки диктует конечный результат.

– Я понимаю, – сказал он и опять умолк.

– Для чего ты их связываешь?

– Я не хочу об этом говорить.

– Ладно. А почему танцовщицы?

Казалось, он задумался над ответом или над тем, отвечать ему вообще или нет. Затем сказал:

– Она танцевала.