Раздается возглас Корвины:

– Аякс! Это ты?

Пенумбра тормозит юзом.

– Ты где?

– Здесь, здесь.

Его голос уныло доносится из близлежащей мглы; Пенумбра почти различает его темный силуэт на фоне еще более густого мрака тоннеля. Похоже, Корвина сидит на земле.

– Мне нужна помощь, мне нужно… слишком темно, Аякс. Я потерял фонарь.

Пенумбра осторожно кладет велосипед на дно тоннеля и бредет на звук голоса Корвины.

– Иду, – говорит он. – Протяни руки.

Его пальцы едва касаются чего-то в темноте, и вокруг его запястья сжимается рука – цепкая, дрожащая, липкая от пота.

– Все в порядке, Маркус.

Он поднимает его – по крайней мере пытается; Корвина его чуть не опрокидывает. Тяжеленный! Пенумбра пыхтит и тянет вверх, и продавец встает.

– Все в полном порядке.

Они долго идут вместе, Пенумбра ведет Корвину за руку. Продавец молчит, просто плетется следом, дыхание его замедляется, выравнивается. Пальцы у него толстые и мясистые, но очень мягкие.

Наконец: fiat lux. Смутный намек на свет, сначала малая толика, потом – точка. Чем быстрее они идут, тем быстрее она растет, поэтому они идут очень быстро, переходят на бег, и где-то на ходу Корвина бросает руку Пенумбры и вырывается вперед.

В конце концов вновь вырастает труба, и когда они выбираются на свет площадки Эмбаркадеро, Корвина уже прежний. Словно и не было мучений в темноте.

– Корабль должен быть рядом, – решительно говорит он. Снова принимая командование.