Молча раскупорили они следующую бутылку. Приятное тепло разлилось по телу и Диме показалось, что, пожалуй, не всё так уж плохо. Вот Давид жалуется на жизнь, а ведь нехило устроился — своя гостиница, пусть плохенькая, но всё же — настоящий капиталист…

^"И у меня всё будет о-кей! Не сразу, конечно, не сегодня… Завтра, а оно обязательно наступит, непременно принесёт что-то хорошее. Я уверен!^"— подумал Дима, засыпая.

А назавтра всё повторилось сначала: бездарный день и долгий вечер в душной грязной комнатке с родной бутылкой водки и Давидом, который тоже стал уже почти родным.

Сестра у меня здесь… Дура! — со злостью рассказывал Давид. — Всё письма в Маскву нам писала, как здорово ей здесь… Яркие фатаграфии, заграничные аткрытки по праздникам — всё к себе звала! Вот я и клюнул на приманку… Приехал — понял, что это ей разнаабразия захателось: она тут с тоски загибалась, вот и решила, что с нами веселее станет… А я, как дурачок, поманили — прибежал… Теперь от этаго заграничного "рая" вот лечусь… Нашей радной… Панимаешь? Не выпью рюмку на ночь — не засну, хоть режь меня… Эта внешне вроде всё классно! Ты же видишь: у меня свой бизнес, харошая машина, у жены — тоже машина, дети в школу ходят американскую… Адеваю их лучше всех и дароже всех, чтоб не чувствовали себя абделёнными. Да, внешне всё о"кей! А что делать было, жить как-то надо, раз приехал… Вот кручусь уже скоро втарой десяток здесь без радости и без отдыха. А внутри, понимаешь, пустота… Тухло всё. Ничему не рад, ничего не хачу. Даже жить не хачу, паверишь? Так-то, дарогой мой мальчик…