«Весь кислород перекрыли, гады», – успел подумать человек, быстро слабея.

– Будешь орать? – тихо спросил очкастый детина.

Человек отрицательно качнул головой.

– Смотри у меня…

Саня осторожно убрал ладонь ото рта и носа. Однако человек только и ждал этого.

– Джулия, фас! – взвизгнул он. – Взять их, Джулия!..

Ладонь вновь захлопнула ему «аппарат» – раздалось лишь мычание.

– Только попробуй… – пробурчал худощавый, вынимая из ножен громадный нож и не спуская глаз с собаки.

Опытный дог, мраморная сука Джулия, была не так глупа, чтобы лезть грудью на кинжал. Она переминалась с ноги на ногу, хлопая жалобными глазами. Лезвие тускло блестело в руках у человека.

– Стоять, Джулия, – скомандовал худощавый, и собака облизнулась.

Она отлично понимала, что узкая полоска металла – штука опасная. Долгая жизнь среди людей научила распознавать опасность.

Детина вынул из нагрудной кобуры пистолет и дал понюхать хозяину ствол.

– Учти, Дима, с тобой никто не шутит. Из подъезда шагай как обычно.

Дмитрия Сергеевича Бнатова, удерживая позади за наручники, вывели из подъезда. Джулия тоскливо провожала хозяина от дверей.

Бнатов занес ногу для посадки в машину и вновь не выдержал. Бойцовский характер по-прежнему не давал покоя.

– Джулия! Взять их! – крикнул он. Его силой втолкнули внутрь.

Мышцы у собаки вмиг напряглись. Кинжал был уже спрятан. Опасность миновала, и собака бросилась вперед.

Степаныч успел захлопнул дверцу перед собачьей мордой. Он не хотел кровопролития.

Царев включил передачу, и машина пошла на проспект Созидателей. Собака какое-то время продолжала бежать позади, затем остановилась. Из-под носа, можно сказать, украли хозяина.

– Дай-ка сюда свой ротик, – велел Степаныч.