– Стой…

– Му-му! – отозвался Бнатов.

– Так точно. Именно «Му-му»…

Загремели замки, громыхнула дверная накладка. Дверь заскрипела – сквозь мешочную ткань потянуло сыростью. Ступени ведут вниз. Веет прохладой.

– Не правда ли, здесь уютно? – спросили у Бнатова.

Тот промолчал. Дай время. Оглядится. Наручники? Но его только что ввели, а силы у него всегда хватало.

– Располагайся…

Наручники на руках расстегнули. Руки завели вокруг какого-то круглого вертикального предмета и вновь защелкнули. Дернули за мешок вместе с волосами, причинив боль.

– Привыкай. Это только начало.

У Бнатова перед глазами торчит стальной столб. Капли воды стекают по ржавой поверхности. Вместо стула – плоский прохладный камень. Даже задница обрадовалась.

Дима пялился в кирпичную стену. Кладка старинная. У стены стоит на полу какой-то аппарат с парой баллонов и заплечными лямками, лежит моток провода. Из-под потолка светит узкое зарешеченное оконце.

– Говорить хочешь, Дима? – спросили. И сами же ответили: – Хочет… Видишь, кивает. Можно и кляп теперь вынуть.

– Суки! Черти! – принялся кричать молодой пленник.

– Хоть ори, хоть не ори – все равно, – предупредил усатый. – Тебя никто здесь не слышит, кроме нас, – голос только сорвешь раньше времени. А ведь он тебе еще пригодится.

– Для чего? – спросил Бнатов.

– В переговорах участвовать. Если жив останешься… Здесь, говорят, змеи водятся… И лягушки размером с крокодила.

– Да пошел ты…

Бнатов отвернулся. Он ничего не боялся.

– Предупреждаем: можешь не выдержать…

Оба мужика замолчали, глядя друг на друга.