— Вот это дает шеф! — подумал Вольский, учиться и учиться у него надо.

«Кука» напрягся, собирая оставшуюся после пьянки, волю в кулак и замычал, уставившись на пол.

Евгений Сергеевич, не дав тому расслабиться резко произнес: «У тебя «Кука» есть одна минута; или ты нам все рассказываешь о твоем вояже в «Раздельное» или я ухожу и передаю заявление дежурному офицеру заявление Трусовой для регистрации. Подумай о своей больной матери, она может и не дождаться тебя. Время пошло!»

— Нет, — закричал Кукуев, — я все скажу, только не передавайте заявление, прошу Вас.

— Ну, вот и договорились, — спокойным голосом проговорил Евгений Сергеевич, — рассказывай все что знаешь.

— Поехать в «Раздельное» мне приказал «Золотой», — начал «Кука», — он мне дал адрес «Шныря», ну этого Васьки, денег и сказал, что нужно у него забрать деревянную шкатулку с изображением на крышке бородатого мужика.

— Неужели «Золотой» опять взялся за старое, — тихо произнес Ковалев, это местный авторитет, вор в законе Балуев Андрей Федорович. Он уже совсем старый стал и тусуется со своими дружками в парке Сокольники, но в последнее время грехов за ним не наблюдалось.

— А «Шнырь», это и есть Васька Балабанов? — уточнил Кудрин.

— Ну да, — ответил Кукуев, — это тот самый Васька, но фамилии его я не знаю.

— Продолжай, — обратился Ковалев к Кукуеву.

— Приехав на станцию, я сразу же увидел «Шныря» в здании вокзала, — сказал Кукуев, — и искать его не пришлось. Он был изрядно пьян и когда увидел меня, то удивился и, как мне показалось, был напуган нашей встречей. Я ему сказал, что «Золотому» нужна какая-то деревянная шкатулка и «Шнырь» меня повел в какую-то комнату в здании вокзала. Эту шкатулку я сразу увидел, когда вошел в эту комнату. Она была открытая и валялась на полу среди кучи мусора и пустых бутылок. Я ее поднял и в этот момент «Шнырь» неожиданно меня схватил сзади за шею и стал душить. С большим трудом я вывернулся из его лап и оттолкнул его от себя, а «Шнырь» не удержался и поскольку был сильно пьян, упал на пол и, головой, стукнулся об какую-ту железную балку, торчавшую из-под стены. Краем глаза я увидел, что кровь стала хлестать из его головы, а он взявшись за нее руками, пытался ее остановить. Я схватил эту шкатулку с изображением на крышке бородатого мужика и выбежал из той комнаты. В это время шла посадка на поезд до Москвы и, договорившись за деньги с одной из проводниц, уехал с столицу. Ну а по приезду, я передал эту шкатулку «Золотому» и поехал к дружкам в Сокольники.

— Ну, хорошо, — сказал Кудрин, — теперь под протокол расскажи инспектору Рябову все то, что ты только что нам рассказал.