– Абигейл, – с тревогой заговорил отец. – Что, что случилось?

Я смотрела, как она протянула ладони, с которых стекала кровь, открыла и закрыла рот, но не произнесла ни звука. Сначала к ней бросился отец, потом мама, они увели ее на кухню, и я услышала, как полилась вода.

Роуз и я остались вдвоем в гостиной. На ее руках появилась кровь после того, как она провела ладонями по голове, но она тут же вытерла руки о джинсы, и кровь исчезла.

– Ну, мелюзга, – сказала она. – Вижу, в мое отсутствие здесь все было просто отлично.

Как я могла ей сказать, что все и правда было совсем неплохо – в некотором смысле – и в эти месяцы моя жизнь изменилась к лучшему. Мы постоянно ели мороженое и ездили купаться на пруд. И еще я разговаривала с Абигейл через стену наших спален.

– Я рада, что ты вернулась, – сказала я. – Они разрешат тебе остаться?

– Их такая перспектива не особенно радует, но я не намерена давать им выбор. Я никогда туда не вернусь. И в школу больше ходить не буду. Осень и зиму я проведу здесь, буду откладывать деньги, потом сниму квартиру.

Я подумала о глобусе в ее комнате, о том, как она крутила его и ставила палец в случайное место. Варшава. Буэнос-Айрес. Сидней.

– И где ты собираешься снять квартиру?

– Еще не знаю. В любом случае подальше от этого дурдома.