— Как — вдвоем? — удивился старик. — А рыжий что? Опять дурака валяет?

— Ну прямо, — скромно усмехнулся Крис. — У меня не поваляешь. Работает, как Вася с маслогрейки. Изъявил желание самолично перекопать все ямы без обеденного перерыва. Ну, я на пути трудового энтузиазма никогда не становился…

Старик был потрясен. Он перестал считать деньги, медленно закрыл бумажник и долго смотрел на Криса светлыми глазами.

— Это Левка? — недоверчиво переспросил он наконец.

— А кто же, я, что ли? — равнодушно сказал Крис, взял со стола свои полевые и сунул их в задний карман.

— Без обеда, значит? — спросил Старик еще раз и захохотал. Он смеялся долго, обидно, открывая мелкие желтоватые зубы. — Вот это я понимаю! Заставил-таки лоботряса работать!

Мне стало неприятно. Я сердито отвернулся к окну. В глазах у меня так и стоял Левка — голодный, обиженный, в запачканных брючках цвета сиреневых сумерек. Какой резон Крису выставлять его на посмешище? Он остался на участке безропотно, надо так надо. Мы сидим здесь в прохладной комнате и ведем приятные беседы, а ведь он работает на солнцепеке, копает с яростью, до темноты в глазах, уж я-то его хорошо знаю…

— Левка не лоботряс, — сказал я вполголоса.

Но никто меня не услышал.

— Нет, какую смену себе готовлю! — воодушевился Старик. Он вышел из-за стола, хлопнул по плечу безучастного Криса и заходил по комнате. — На глазах растешь, Геннадий! А ведь это самое главное в экспедиции — поднять человека, встряхнуть его, заставить работать. Без этого нет организатора, нет командира. — Он споткнулся о спальный мешок. — Слышишь, Алька? Вот тебе готовый начальник экспедиции! У него все люди будут гореть. Поезжай с ним без опаски хоть за Полярный круг!

Крис подмигнул мне за спиной Петровича и широко улыбнулся. Против этой мальчишеской улыбки трудно было устоять. Я тоже невольно заулыбался.

— Ну, а теперь, — успокоившись, Старик снова сел за стол, — теперь с тобой, босяком, разберемся.

Я робко подошел и взял в руки старенькое вечное перо.

— Полевых тебе — сорок рублей… — пробормотал Старик, пробегая глазами список. — А с квартирными… Какой тут у вас с хозяином был уговор?

— Не знаю, — растерянно сказал я и оглянулся на Криса.

— То есть как это не знаешь? — вскипел Петрович. — Что за шатия такая лопоухая! Как не знать! Ну скажите, как это можно — жить неделю и не знать?

— Не знаю — и все, — упрямо повторил я и потупился.

— Вот тебе и раз! — Старик развел руками. — Ну, а если он теперь с тебя три рубля в сутки запросит? Если он, как в гостинице «Метрополь», сдерет? Что тогда будем делать?