— Ой, спасибо, спасибо, я уже вполне согрелась и даже местами раскалилась. — Катерина поблагодарила Дуб, потирая некоторые перегревшиеся места. Живенько выскочила в предбанник, увидев, как дубовый веник, ещё не приступивший к работе, подбирается к её спине. Завернулась в огромное полотенце, поискала одежду, и обнаружила на лямке купальнике перышко. — Вот Жаруся дает! Когда успела? Ой, как же хорошо, что она жива!

И тут на Катерину накатило такое облегчение, что она села боком на лавку и залилась слезами. Всхлипывая, она просочилась обратно в парную, строго погрозила пальцем оживившемуся венику:

— Не вздумай! Сейчас Степан появится, вот на нем и оторвешься!

Умылась, закрутила косу в полотенце, и быстренько переодевшись с помощью перышка, выскочила из бани.

Степана загнали на печь. Впрочем, там же лежал и Баюн, а Волк сидел, около печи и подставлял теплу бока и настороженно косился на дверь бани.

— Катя, как ты? — они облегченно вздохнули, увидев розовенькую, распаренную и веселую Катерину, которая почему-то начала настойчиво торопить Степана в баню.

— Его там веник заждался! — объяснила она Коту. — А где Жаруся?

Кот свесился с печи и махнул лапой в устье. — Там. Жарусенька, радость моя бесценная! Ты уже весь жар забрала?

Из печи как фейрверк вылетела сияющая Жар-Птица.

— Не жадничай! — велела она Баюну. — Как ты, моя золотая? — она порхнула на плечо к Катерине. Покосилась на чалму из полотенца. Фыркнула в её сторону, полотенце слетело на волчью морду, а вся Катина немаленькая коса взвилась над головой, и упала на плечи, стекла по спине, уже совершенно сухой. Строгий взгляд Жаруси на выбившиеся из косы прядки мгновенно призвал их к порядку, а на голове возник нарядный венчик.

Дверь бани с грохотом распахнулась и оттуда в клубах пара возник Степан, замотанный в полотенце и отмахивающийся от старательного веника. Мальчишка успел прорваться в свою комнату и закрыть дверь прямо перед веником. Тот попытался прощемиться в щель под дверью, но не пролез, и разочарованно упорхнул обратно в баню. Оба коня, переглянулись и не выдержав, заржали. Волк фыркал, Кот расслабившись почти стек с печи и подхихикивал.

— Бедняга. — Катерина сказала так, что было не очень понятно, к кому это относилась, к Степану или венику. И предложила. — А может, мы поужинаем? Или чего там сейчас по времени? Ранний завтрак?

Кот всё-таки свалился и кинулся к сундуку за праздничной скатертью. Жаруся полетела уточнить, почему Степан не оделся, а драпировался полотенцем, а Катерина села рядом с Волком и обняла его за шею. — Никогда больше так не делай! Я все равно не смогу оставаться в стороне. Вы уже часть моей жизни, понимаешь?