– Да, я так считаю.

Булль улыбнулся.

– Значит, я не прогнил насквозь?

Том потянул себя за мочку уха.

– Это мы еще увидим, – сказал он.

– Да-да, потому что у нас есть еще одно небольшое дельце, которое мы должны обстряпать, – сказал капитан. – Предлагаю обсудить его за стаканчиком в моей хижине. Принц ведь сообщил тебе о том, как с нами рассчитается его милость?

– Чья милость?

– Король, Том, король, – Булль мечтательно улыбнулся. – Я говорю о монетах, ты же знаешь.

Том откашлялся.

– А, ну да, монеты, – сказал он. – Совсем о них забыл.

Вскоре они сидели в хижине Булля.

– Вот как пьет пират, – довольно ворчал Булль, вливая в себя стакан за стаканом, – я дрожу от предвкушения и даже почти не чувствую пули в бедре. Давай, Том, расскажи своему старому другу о золоте, я всю ночь не мог заснуть. Глаз не сомкнул.

Том откашлялся и потянул себя за мочку уха.

– Давайте я начну с того, что расскажу вам историю о Рамоне, странным образом прозванном Благочестивым. К жажде наживы он относился с той же беспечностью, что и к правде. Зато у него было золотое сердце. У вас, капитан, тоже золотое сердце, это так же верно, как и то, что мое имя Коллинз. Свет вряд ли видывал человека богаче, чем вы.

Капитан громко расхохотался и поднес свои кулаки к лицу Тома.

– Ах ты разбойник, ирландец ты этакий, не знай я всей правды, я бы решил, что ты собираешься мне сказать, будто нам не светит ни одного чертова гроша. По правде говоря, слушая подобную белиберду, мне хочется палить из всех ружей и звонить в погребальные колокола.

Том улыбнулся капитану едва заметной усталой улыбкой.

– Быть может, нам следует пропустить еще по стаканчику, господин капитан.

– Да, потому что я чувствую, как все мое тело дрожит от предвкушения, – глаза Булля засверкали.