– Если бы в самом деле была такая Изида, взглянув на которую, ты мог бы постичь сокровенные тайны мира. В одно мгновение понять всё, что с нами происходит. Разом увидеть рождение вселенной, появление жизни и бездну небытия… И плата за эти тайны одна.

– Смерть.

– Да. В одно мгновение познать величайшую истину, а в другое – рассыпаться прахом.

– Потому что никто из смертных не вынесет взгляда Изиды? И наш ум не способен вместить её знания?

– Да. «Коль жизнь моя нужна – бери её, Изида, но допусти узреть божественный твой лик». Ты бы согласился?

– Не знаю, Кристин.

– Значит, не согласился бы.

– Почему?

– Иначе не сомневался бы. В таких вещах не сомневаются.

– Честно говоря, не очень понимаю, зачем мне это великое знание. Узнать и умереть? И что? На самом деле даже просто узнать, без испепеления, я бы не хотел. Зачем? Не хочу брать больше, чем могу унести. Мне нравится жить. Спокойно, честно, без всех этих заморочек. Чтобы любоваться закатом, не обязательно разбираться в подавлении коротковолновой части спектра, если ты понимаешь, о чём я.

– Понимаю.

– Так и здесь. Мне нравится моя грусть, моя радость. Без всяких таинств и карающих богинь.

– Семья, дом, дети и гости по вечерам?

– Почему бы и нет? Уютная библиотека, кресло у камина и старый пёс Гамилькар в ногах. Если уж Дима прав и общение – это непременно ситуации, из всех ситуаций я бы, наверное, выбрал семью. Такую вот тёплую серединку.

– Как-то это…

– Архаично?

– Почти.

– Тем лучше, – рассмеялся Максим. – Архаичным мне тоже нравится быть.

К середине июня ночи по-прежнему оставались прохладными, но дожди случались редко, и дневное солнце успело просушить лесные тропки. Идти было легко.