Оливема внимательно посмотрела на небо, прислушалась. Потом покачала головой.

Иалит тоже взглянула наверх:

– Звезды никогда не ошибались.

– Я не знаю, почему это неправильно для тебя – уйти с близнецами, – задумчиво сказала Оливема. – Я знаю только, что я слышу звезды, и я согласна с ними. Тут кроется нечто, чего мы не понимаем. Но ты слышишь звезды? Они говорят, чтобы ты не боялась.

Легкий ветер коснулся их лиц с бормотанием:

– Не бойтесь. Не бойтесь. Замысел совершенен.

– Мне хочется… – прошептала Иалит. – Мне хочется, чтобы дедушка Ламех был жив. Хочется, чтобы Эль не велел отцу строить ковчег или чтобы дожди так и не пришли.

– А наши близнецы?

По щекам Иалит потекли слезы.

– Я не могу желать, чтобы они не приходили к нам. Или чтобы я не становилась взрослой.

Оливема обняла Иалит и принялась укачивать ее, словно ребенка:

– Мне тоже страшно, сестренка. Я ношу дитя моего Иафета, и я постоянно боюсь будущего. Я боюсь этого ужасного потопа, боюсь всех смертей и страданий, которые он принесет. Иногда я даже боюсь Ноя, таким неистовым он кажется. Но я доверяю Иафету. Я доверяю звездам. Я доверяю Элю. Я верю, что все будет ко благу.

Звезды медленно уходили за горизонт. Небо посветлело, окрасилось в нежные тона. Радостная птичья песня разлилась в воздухе, и обезьяны принялись хлопать в ладоши.

Ковчег был почти готов.

Ночью близнецы перешептывались в темноте. Днем они никогда не оставались одни, и во время послеполуденного сна спали не все.

– Никого из серафимов не видать, – сказал Сэнди. – Уже много дней.

– И нефилимов тоже, – добавил Деннис.

– Их бы я предпочел никогда не видеть. В особенности Рофокаля.

– Время от времени мне кажется, что я кого-то из них вижу, – сказал Деннис. – Во всяком случае, когда я вижу муравья или червяка, у меня перед глазами начинают мельтешить разные цвета – красный, оранжевый, синий, пурпурный. Но они не перевоплощаются.