Аднарель уселся в мамино кресло для чтения, золотистые крылья спускались за спинку кресла. Адмаэль, изогнув светло-голубые крылья, заглянул в один из мощных микроскопов.

– Вы верите в единорогов? – Лазурные глаза Аднареля улыбались.

– Как вам поездка? – Адмаэль тоже улыбался, но заметно было, что оба серафима облегченно перевели дух.

Хлопнула входная дверь.

Аднарель быстро встал. Адмаэль отвернулся от микроскопа. Близнецы напряглись.

Послышался мамин голос:

– Близнецы! Вы дома?

– Ой, – сказал Сэнди. – Нам бы лучше убрать единорогов отсюда.

– Они уйдут, как только в них не будут верить, – сказал Аднарель.

– Но Мег и Чарльз Уоллес верят в единорогов! – воскликнул Деннис.

– А в серафимов? – поинтересовался Адмаэль.

– И нам вообще не полагается находиться в лаборатории сейчас, когда идет эксперимент. – Сэнди встревоженно посмотрел на Аднареля.

– Не страшитесь, – сказал серафим. – С вами все хорошо?

– Да – пока мама нас тут не нашла, – ответил Сэнди.

– С нашим-то загаром, – прибавил Деннис.

– По сравнению с некоторыми другими вашими невзгодами… – начал Адмаэль.

Мама позвала снова:

– Близнецы! Вы где?

– Мы не прощаемся, – сказал Аднарель. Он посмотрел на Адмаэля, потом возложил сильные руки на голову Денниса. Адмаэль проделал то же самое с Сэнди. Мальчики почувствовали не столько нажим, сколько ощущение, будто их макушки приподнялись – почти так же, как приподнимались животные-вместилища, прежде чем сделаться серафимами. А потом каждый из них увидел перед собой обычного зимнего близнеца – без загара пустыни, с волосами, не выгоревшими добела.

Сэнди мельком взглянул на все еще босые ноги Денниса, попытался было что-то сказать, но остановился, когда Аднарель поднял руку.