Желание мое очень скоро исполнилось. Представьте себе, что не прошло даже получаса, как я услыхала знакомые шаги мягких лапок Мурлышки, который, подойдя к картонке и почуяв в ней добычу, принялся жалобно мяукать, а потом, недолго думая, толкнул мордочкой картонку с такою силою, что она кувырнулась на пол.

— Что за шум? — вскричала Соня, внезапно проснувшись.

— Мурлышка опрокинул картонку, где лежит Милочка, должно быть туда забралась мышь; я еще не спала и давно наблюдаю, как он подкрадывается, — отозвалась Марья Николаевна, зажигая свечу.

— Противный Мурлышка, я тебе задам, если ты испортил мою куклу! — вскричала Соня и, подбежав к картонке, осторожно приподняла крышку; мышонок и товарищ его поспешно выпрыгнули на пол, но не успели даже добежать до стола, как оба очутились во рту у Мурлышки.

Соня, между тем, принялась меня внимательно разглядывать.

— По счастью, Милочка цела, — сказала она, окончив осмотр и переставив картонку на комод.

Остальная часть ночи прошла благополучно, никто больше меня не беспокоил, а с наступлением утра Сонечка, по обыкновению, принялась за разные хлопоты по дому; она торопилась подать завтрак ровно к 12-ти часам, так как собиралась идти за грибами, обещая и меня захватить с собою. Я заранее радовалась предстоящей прогулке, которая всегда доставляла мне большое удовольствие. Без четверти двенадцать Агаша подала завтрак.

Не успели мы сесть за стол, как вдруг вдали послышался звон колокольчика, и на дороге показалось черное пятно.

Чем ближе оно подвигалось к нашему дому, тем явственнее можно было различить в нем почтовый тарантас, в котором сидела дама и маленькая девочка.

— Боже мой! Ведь это тетя Мари с Ниночкой! — радостно воскликнула Соня и, выскочив из-за стола, бросилась навстречу дорогим гостям, которые в этот момент как раз подъехали к подъезду.

Марья Николаевна последовала за нею.

Тетя Мари во время завтрака в коротких словах пояснила, что, отправляясь вместе со своею маленькою дочерью в Малороссию20, в именье брата, проездом пожелали навестить нас.

— Как, тетя, вы только проездом завернули к нам, а я надеялась, что ты останешься здесь целое лето, — отозвалась Соня.

— Нельзя, дружочек, мой муж давно уже ожидает нас; он очень соскучился своим одиночеством и, в особенности, тоскует о Ниночке.

— А я не хочу ехать в Малороссию, мне здесь нравится больше, — возразила Ниночка и надула хорошенькие губки, сердито взглянув на окружающих.

Тетя Мари стала ее уговаривать, но чем больше она ее уговаривала, тем выходило хуже: Нина сердилась, топала ножкой, как делают всегда нехорошие, капризные дети, и в конце концов расплакалась.