— Свое перечитывать, давнее — как-то коробит слегка. С фактами — все более или менее просто — или они точны, полны, или ложны, однобоки… А вот с мыслями всякими там, обобщениями неизбежно сложней. Только дураку или гению даются истины раз и навсегда, во всей Их полноте и завершенности.
Вот фон: вышки, колючая проволока, холод, голод и прочая далеко не кабинетная атрибутика. И надо как-то выстоять, а значит, выстрогать из подручного убогого материала морально-идеологические костыли. А где костыль, там спрямление, там многое из сути уходит в стружку. Горечь — плохой советчик. Взять хотя бы один из тогдашних моих тезисов: социализм изначально, в сути своей порочен, им в той или иной степени болен весь мир, но раз именно в России он прежде всего грянул, следовательно, было и есть в нем нечто, к этому располагающее. То есть, перефразируя известное евангельское, в мир надобно прийти соблазну, но горе тому, через кого он приходит. Я и сейчас, столько лет спустя, чего только за эти годы не перечитав и не передумав, не вижу весомых аргументов, этот тезис опровергающих. Но раньше из моего сознания как-то выпадало, что «горе», свалившееся на Россию и все «подсоветские» народы, слишком уж несоразмерно «вине», а следовательно… То есть было бы опрометчивым сказать, что пора махнуть рукой на столь многим свойственную болезненную страсть копаться в былом и более печься о том, как справиться с нынешними бедами. Страсть эта не менее укоренена в человеке, чем, к примеру, тот же частнособственнический инстинкт, а к чему приводят попытки искоренения того, что природно свойственно человеку, общеизвестно.