И вот она начала легкий, ни к чему не обязывающий роман. Все тут было понятно, я для нее был экзотическим русским, а ей захотелось совершить такой безопасный прыжок в сторону от рутины размеренной, по ниточке выверенной жизни. Меня же пленила экзотика, ну как же — датчанка! И вот однажды в один прекрасный день она повезла меня на машине на излюбленное место прогулок, такого любовного шушуканья в центре Копенгагена, у набережной Ланьетини, где знаменитая русалка. Мы сидели в машине, целовались, и вдруг я с ужасом увидел, что рядом с нами встал «Москвич», а в нем два молодых человека и наружностью и одеждой вроде бы советские. Моя подруга увидела, что я переменился в лице, побледнел, обмер, черт знает что происходило в те минуты со мной. «В чем дело, что случилось?» — недоуменно спросила она. «Знаешь, я боюсь, мне кажется, что эти двое из советского посольства». Она спокойно посмотрела на меня и сказала: «Ну и что?» И вдруг стала тихо плакать. А потом промолвила: «Владимир, я не могла помыслить, что встречу такого несчастного человека». Я сначала не понял. Это я-то несчастный?! На дворе 1967 год, я, бедный советский человек, нахожусь в Дании, в Европе, без присмотра, есть какие-то деньги, у меня впереди еще целый месяц. Да кто может быть счастливее меня! И тут я посмотрел на себя ее глазами и увидел себя холуем, крепостным, доверенным холуем. Холуем, которому нежданно-негаданно с барского стола, понимаете, кинули блин с паюсной икрой. Именно в те минуты я стал другим человеком. Я понял: как же страшна моя жизнь. На родину я вернулся. Надо было завершить сложные отношения с женой. Вскоре я развелся и стал свободным. Свободным и готовым к отъезду. Спустя семь месяцев, когда мне снова выпал случай поехать в Норвегию, я уже не колебался.

— Как дальше складывалась Ваша судьба, какова была дорога к «Свободе», сюда в Мюнхен?

— Когда после основательной проверки мне дали политическое убежище в Дании, зашумели газеты и на меня посыпались предложения из самых разных учреждений и ведомств. В то время каждый новый человек из Советского Союза был на вес золота, не то что потом, когда валом пошла эмиграция. Я выбрал радиостанцию «Свобода». Я любил Данию, любил Копенгаген, и мне не хотелось никуда уезжать, а на «Свободе» я мог работать скандинавским корреспондентом. Жил я там до 1973 года, пока меня не уломали приехать сюда в Мюнхен главным редактором. Через несколько лет ушел в комментаторы, потом захотелось пожить в Англии. А потом снова сюда, в Мюнхен.