А какой может быть человеческая природа? Хомский действительно не имеет об этом понятия.152 Он утверждает, что человеческая природа не податлива, потому что если бы это было так, авторитарные правительства (консультируясь с экспертами) могли бы формировать наши взгляды: «Принцип, согласно которому человеческая природа в своих психологических аспектах есть не более чем продукт истории и данной социальной ситуации, устраняет все препятствия для манипуляций со стороны сильных мира сего».153 Считает ли он, что естественное право является препятствием для манипуляций со стороны сильных мира сего? Хомский соглашается с Эриком Маком в том, что «Локкеанские права» – ну, для Хомского это не Локкеанские права – «сами по себе обеспечивают морально-философский барьер против посягательств Государства на общество».154 На что Л. А. Роллинз отвечает: «„морально-философский барьер“ – барьер только метафорический, и он поможет предотвратить посягательство Государства на „Общество“ не больше, чем морально-философский щит поможет остановить летящую в вас стрелу».155 Джордж Х. Смит писал: «В различных своих проявлениях теория естественного права использовалась для оправдания олигархии, феодализма, теократии и даже социализма [!]».156

В 1890 году некоторые индейские племена на американском Западе были охвачены религией Пляски Духа, пророк которой обещал, что если индейцы будут исполнять её ритуалы (особенно длительные танцы), боги избавятся от белых и для индейцев наступит рай. Индейцы также станут неуязвимы для пуль.157 Однако оказалось, что индейцы равнин на самом деле не стали неуязвимыми. Американские солдаты истребили индейцев сиу на ручье Вундед-Ни.158 Никаких моральных барьеров не существует. Любой, кто говорит, что они есть, просто ещё один лжепророк.

Как заметил Джон Локк, естественное право предполагает Законодателя или Законотворца: Бога.159 Все древние, средневековые и проходившие в раннее новое время дискуссии о естественном праве приписывали его Божеству. Римско-католическая доктрина до сих так делает. Сдержанность Хомского в отношении Бога предполагает, что, в отличие от Декарта, Локка и Папы, он в Него не верит.160 Но если вы не верите в Бога, нет смысла верить в естественное право. Это может не иметь смысла даже если вы действительно верите в Него.

Хомский против манипуляции взглядами со стороны сильных мира сего, хотя будучи профессором колледжа (сейчас на пенсии), он получал деньги – хорошие деньги – за то, что немного манипулировал сознанием. Действительно, он считает, что «школы всегда на протяжении всей истории играли институциональную роль в системе контроля и принуждения».161 Однако то, что не нравится Хомскому – только потому, что ему это не нравится, – не есть аргумент в поддержку любой теории человеческой природы – или чего-либо ещё. Он опасается, что человеческой природой будет манипулировать власть, если человеческая природа податлива.162 В ходе обсуждения на конференции он упомянул, что «это чистые домыслы с моей стороны, у меня нет никаких доказательств».163 Но если человеческая природа может быть управляемой с помощью власти, то она также может быть обновлена свободным выбором автономных групп и индивидуумов, действующих сами по себе. Риск может быть возможностью. Если обстоятельства благоприятны – например, во время революции, – люди способны меняться очень сильно и очень быстро. Идёт ли речь о «человеческой природе» или «человеческой сущности» – кого это волнует? Только Папа Римский и Ноам Хомский, по доктринальным соображениям, беспокоятся о подобных вещах. Если (как, похоже, в случае с Хомским) проблема должна быть решена из соображений политической целесообразности, то, как обычно, он решил её неправильно: «На практике консерваторы обычно предпочитают рассматривать человеческую природу как биологически обоснованную и негибкую, в то время как радикалы надеются, что это обусловлено ситуацией и, следовательно, способно к быстрым и радикальным изменениям».164