Должно быть очевидно, что такая позиция прямо умаляет значение любой подлинной радикальной деятельности (попытки вернуть себе нашу жизнь) в пользу соучастия или сотрудничества с капиталистическими и государственными институтами (например, политическими партиями). Всякий раз, когда практически любые различия между кандидатами могут потенциально привести к разрешению какой-либо социальной проблемы, будут люди, призывающие отказаться от социального радикализма в пользу кандидата, который обещал (или намекнул, что он или она может) что-то предпринять. Те, кто поддаются этой логике выкупа, будут постоянно предавать радикальные обязательства, чтобы поддержать «меньшее зло». А «меньшее зло» по-прежнему будет означать поддержку капитала и национального государства.273

В конце концов, Хомский всё-таки проголосовал в 2004 году – не за Керри, как он советовал другим людям, а за Ральфа Нейдера, кандидата от Партии зелёных, который был ещё более авторитарным, чем кандидаты от основных партий. Нейдер выступает за то, чтобы сделать голосование обязательным. Хомский объяснил, что голосовал за Нейдера, потому что Массачусетс был надёжным штатом для Керри, что должно означать, по мнению Хомского, что у него вообще не было причин голосовать.274 Другими словами, надёжен штат для демократов или нет, но анархисты должны голосовать. Всегда существует меньшее зло, хотя меньшее из двух зол остаётся злом.275 Никакое положение дел или государственные дела не могут удержать Хомского подальше от кабины для голосования.

В 2008 году Хомский поддержал кандидата в президенты от Демократической партии Барака Обаму, обращаясь к избирателям в колеблющихся штатах.276 К 2010 году он осуждал подчинение администрации Обамы крупному бизнесу и сохранение (в Ираке) и усиление (в Афганистане) милитаристской внешней политики своего предшественника-республиканца.277 И, естественным образом, Хомский снова поддержал Обаму в 2012 году.278 Он просто не врубается.

Вопреки всякому рациональному пониманию анархистских принципов, Хомский считает, что, как описал свою позицию Питер Маршалл, «определённая степень государственного вмешательства потребуется во время перехода от капиталистического правления к прямой демократии».279 То есть «переходный» период из марксизма-ленинизма – прежде чем государство отомрёт. На деле Хомский даже не хочет ждать перехода – это было бы очень долгое ожидание – он хочет укрепить государство сейчас. Но если государство служит капитализму, то совершенно безумно утверждать, как это делает он, что государственная и корпоративная власть «в значительной степени» обратно пропорциональны (213). Они ближе к тому, чтобы быть прямо пропорциональными.