Вклад Уилсона в научные результаты экспедиции более осязаем — он ведь был руководителем работ. Но никакие печатные труды не в состоянии дать полное представление о его умении координировать различные интересы столь разношёрстного общества, о такте, который он проявлял в сложных ситуациях. Важнее всего, однако, то, что его суждения неизменно оказывались справедливыми, и Скотт, да и все мы, полагались на них. В краю, где ошибочное решение может повлечь за собой катастрофу или даже смерть, нет цены верному суждению, чего бы оно ни касалось: погоды, страшной своими внезапными изменениями, состояния морского льда, маршрута следования по труднопроходимой местности в санном походе, наилучшего способа форсирования трещин и всех прочих случаев, когда в противостоянии природе, порой непобедимой в этих местах, надо с наименьшим риском достичь наилучших результатов. Для этого требуется правильно оценивать обстановку и опираться, по возможности, на опыт. Уилсон мог и то, и другое, так как в опыте полярных исследований он не уступал Скотту. Я часто замечал, что после беседы с Биллом Скотт менял своё мнение. Но пусть об этом скажет сам Скотт:

«Ни один доклад не состоялся без его участия. С ним советовались при разрешении любых практических или теоретических задач, возникающих в нашем полярном мирке»[136].

«Ни один доклад не состоялся без его участия. С ним советовались при разрешении любых практических или теоретических задач, возникающих в нашем полярном мирке»[136].

И далее:

«Слов не нахожу каждый раз, как хочу говорить об Уилсоне. Мне кажется, что в самом деле я никогда не встречал такой чудной, цельной личности. Чем теснее я с ним сближаюсь, тем больше нахожу в нём чему удивляться. Каждое его качество такое солидное, надёжное: можете вы себе представить, как это здесь важно? В любой, самой сложной, ситуации он безусловно проявит себя как человек дельный, разумный и практический, в высшей степени добросовестный и, конечно, самоотверженный. Прибавьте к этому знание людей и всяких дел значительней того, чем может показаться с первого взгляда, жилку мягкого юмора и тончайший такт, и вы составите себе некоторое понятие об его ценности. Он у нас, кажется, всеобщий любимец, а это много значит»[137].

«Слов не нахожу каждый раз, как хочу говорить об Уилсоне. Мне кажется, что в самом деле я никогда не встречал такой чудной, цельной личности. Чем теснее я с ним сближаюсь, тем больше нахожу в нём чему удивляться. Каждое его качество такое солидное, надёжное: можете вы себе представить, как это здесь важно? В любой, самой сложной, ситуации он безусловно проявит себя как человек дельный, разумный и практический, в высшей степени добросовестный и, конечно, самоотверженный. Прибавьте к этому знание людей и всяких дел значительней того, чем может показаться с первого взгляда, жилку мягкого юмора и тончайший такт, и вы составите себе некоторое понятие об его ценности. Он у нас, кажется, всеобщий любимец, а это много значит»[137].