Дебенем прочёл лекцию о геологии, Уилсон — о птицах и животных, а также об основах рисования, Эванс — о картографии. Но, пожалуй, ни одна не врезалась в мою память так глубоко, как беседа Отса, которую мы назвали «Как не следует обращаться с лошадьми». Всем нам, возлагавшим большие надежды на участие пони в первой стадии полюсного похода, эта тема, бесспорно, была и нужна, и интересна, но ещё больший интерес вызывал сам лектор: никто, конечно, не предполагал, что молчаливый Титус обладает даром красноречия, к тому же было известно, что вся эта затея с лекцией ему претит. Вообразите, однако, нашу радость, когда оказалось, что он подготовил обстоятельный доклад со множеством выписок, причём никто не видел, когда он их делал. «Мне удалось выкроить дополнительную ночь», — отпарировал он наши шуточки. Когда все отсмеялись, приступил к очень занимательному и глубокому по содержанию рассказу об особенностях физического строения и интеллекта лошадей вообще и наших пони в частности, В заключение, он — рассказал смешной, случай, происшедший на обеде, где он, наверное против своей воли, был в числе гостей.

Одна из приглашённых, молодая женщина, опаздывала, и в конце концов решили её больше не ждать и сели за стол. Вскоре она явилась, красная от смущения. «Извините, — сказала она, — но лошадь попалась невыносимая. Она…»

«Была с норовом», — пришла ей на помощь хозяйка дома.

«О нет, она была… Я слышала, как извозчик несколько раз её так называл».

Титус Отс, на редкость весёлый и милый человек, был при этом заядлым пессимистом. Во время похода по Барьеру мы, накормив и привязав лошадей на стоянке, не раз наблюдали за возвращением в лагерь собачьих упряжек. «Псы и десяти дней не протянут», — бормотал он тем самым тоном, каким многие встречают сообщения о победе английского оружия на театре военных действий. Я плохо знаю драгун и не представляю себе, что это за люди. Однако вряд ли у многих драгун такая неуклюжая тяжёлая походка, какую усвоил себе наш Титус, и уж наверное они не обедают в такой рваной шляпе, что мы её снимали с гвоздя и передавали по кругу как достопримечательность.

Его взяли в экспедицию для работы с лошадьми, и он, офицер Иннискиллингского драгунского полка, был, наверное, великолепно тренирован. Но он умел не только скакать верхом.

Он знал о лошадях всё или почти всё, что можно знать. И очень жаль, что он не выбирал для Скотта пони в Сибири — у нас были бы совсем иные лошади. Мало ему было общих обязанностей по конюшне в целом, он ещё взвалил на себя такое бремя, как уже упоминавшийся Кристофер, сущий дьявол, которого Отс готовил для южного похода. Мы ещё услышим о Кристофере — временами казалось, он послан преисподней в Антарктику специально для того, чтобы приобщить её благонравных обитателей ко всем порокам цивилизации. С самого начала обращение Отса с этим животным могло бы послужить примером для любого служителя сумасшедшего дома.