Скотту, между тем, надо было решать, кого он возьмёт с собой на полюс, ибо всем было ясно, что, по всей вероятности, он его достигнет.

«Какие воздушные замки мы строим теперь, когда надеемся, что полюс будет наш»,

«Какие воздушные замки мы строим теперь, когда надеемся, что полюс будет наш»,

— записал Скотт через день после прощания со вспомогательной партией.

По плану окончательный рывок к полюсу должны были сделать четыре человека. Соответственно, мы были разбиты на четвёрки; рационы развешивались на неделю из расчёта четырёх едоков; в каждой палатке помещалось четверо; в котлах лежали четыре кружки, четыре миски, четыре ложки. За четыре дня до ухода второй вспомогательной партии Скотт приказал команде со вторых саней заложить в склад их лыжи. Из всего этого следует, по-моему, что тогда он ещё намеревался составить полюсную партию из четырёх человек. И одним из них, несомненно, должен был быть он сам:

«Я чрезвычайно бодр и своей выносливостью могу потягаться с кем угодно»[238],

«Я чрезвычайно бодр и своей выносливостью могу потягаться с кем угодно»[238],

— сообщил Скотт с вершины ледника.

Он изменил своё решение, и дальше на юг двинулась партия из пяти человек: Скотт, Уилсон, Боуэрс, Отс и старшина Эванс. Я уверен, что Скотту хотелось повести к полюсу как можно больше людей. Назад он отослал троих — лейтенанта Эванса — за главного, Лэшли и Крина. Волнующая история путешествия этой троицы, 4 января повернувшей с широты 87°32′ к мысу Харт, рассказана Лэшли и помещена в следующей главе. Скотт отправил с ними письмо, в котором писал:

«Посылаю последнюю записку с дороги. У нас получается славная компания; сделаны все распоряжения, и всё идёт хорошо»[239].

«Посылаю последнюю записку с дороги. У нас получается славная компания; сделаны все распоряжения, и всё идёт хорошо»[239].

Десять месяцев спустя мы нашли их тела.

ГЛАВА XII. ПУТЕШЕСТВИЕ К ПОЛЮСУ (продолжение)

ГЛАВА XII. ПУТЕШЕСТВИЕ К ПОЛЮСУ (продолжение)

Дьявол. И в этой жалкой твари вы умудрились обнаружить то, что вы называете силой жизни. Дон Жуан. Да. Потому что здесь-то и начинается самое замечательное. Статуя. Что же? Дон Жуан. А то, что любого из этих трусов можно превратить в храбреца, внушив ему некоторую идею. Статуя. Вздор! Я как старый солдат допускаю трусость: это такое же распространённое зло, как морская болезнь, и такое же несущественное. Но насчёт того, чтобы внушить людям идеи, — это всё чистейший вздор. Чтобы солдат пошёл в бой, ему нужно иметь немного горячей крови в жилах и твёрдо знать, что поражение опаснее победы. Дон Жуан. Вероятно, потому-то бой обычно ничего и не решает. Человек только тогда способен действительно превозмочь страх, когда он воображает, что дерётся ради какой-то всеобъемлющей цели — борется за идею. Б. Шоу. Человек и сверхчеловек[240]