Если принять во внимание, что вторая возвращающаяся партия оставила Скотта достаточно близко от полюса — на 87°32′ — и что обе партии, двигаясь на юг по плато, делали в среднем 12,3 мили в день; а также, что первая возвращающаяся партия на обратном пути двигалась на участке от широты 85°3′ до склада Одной тонны со средней скоростью 14,2 мили в день, а вторая возвращающаяся партия от широты 87°32′ до того же места — 11,2 мили в день, хотя один из троих её участников был серьёзно болен, то по нашим прикидкам выходило, что все рассчитанные ранее сроки возвращения полюсной партии завышены и что достигнуть склада Одной тонны раньше неё нам не удастся^{153}. А между тем полный рацион, необходимый ей для того, чтобы покрыть 140 уставных миль от склада Одной тонны до мыса Хат, находился ещё на мысе Хат.

Аткинсон дал мне следующие устные указания:

1. Взять с собой провиант для полюсной партии, а также полный рацион для двух человек на 24 дня и корм для двух собачьих упряжек на 21 день.

2. Как можно быстрее дойти до склада Одной тонны и оставить там припасы.

3. Если Скотт ещё не пришёл на склад Одной тонны, я должен сам решить, как поступить дальше.

4. Учитывать, что возвращение Скотта никоим образом не поставлено в зависимость от собак.

5. Помнить, что Скотт особенно подчёркивал необходимость беречь собак для предстоящих в будущем сезоне санных походов^{154}.

Имея в виду, что прежде не удалось доставить на склад Одной тонны вместе с полными рационами для полюсной партии запасы собачьего корма; что возникли совершенно непредвиденные обстоятельства; что приход собачьих упряжек не рассматривался как необходимое условие возвращения Скотта, а должен был лишь его ускорить, — имея в виду все эти обстоятельства, нельзя не признать, что Аткинсон дал как нельзя более разумные рекомендации.

Я рвался выйти в путь, как только передохнёт пришедшая с мыса Эванс упряжка, но мне помешала пурга. Утром 25-го снег шёл стеной, но к полудню прояснилось настолько, что мы смогли упаковаться. Когда мы залезали в спальники, был виден Обсервейшн. В 2 часа ночи мы выступили.

Я, признаться, испытывал известные опасения. Прежде мне не доводилось управлять не то что целой упряжкой, но даже одной собакой; я не умел прокладывать курс, а до склада Одной тонны 130 миль, и расположен он посреди Барьера, вдалеке от каких-либо заметных ориентиров. И пробиваясь ночью сквозь ветер и позёмку, я думал, что ждать нам нечего, остаётся только надеяться на провидение. Однако всё складывалось очень хорошо. Дмитрий, как и в течение почти всего нашего путешествия, вёл упряжку впереди и своим острым глазом подмечал все особенности местности, помогавшие отыскивать дорогу. Я же почти ничего не видел, потому что при такой низкой температуре очки, без которых я не могу обойтись, запотевают. Мы захватили три ящика собачьих галет из Безопасного лагеря и ещё три из закладки в 16 милях от мыса Хат.