По рассказам, перед смертью Екатерины Великой разразилась страшная гроза. Громыхал гром, сверкали молнии. Один из ударов разрушил любимую фарфоровую вазу Екатерины II. Когда опечаленная императрица садилась в карету, яркий метеор прочертил небо, и, казалось, упал неподалеку от нее. «Такой же случай падения звезды был перед кончиной Елизаветы. Он и мне предвещает гибель», – воскликнула испуганная императрица. Фрейлины стали горячо успокаивать государыню. Однако удар действительно приближался. Но не молнии или грома, а совсем иной – апоплексический. В тот день императрица встала рано и вошедшей в будуар М. С. Перекусихиной отрешенно заявила: «Нынче я умру». При этом она показала на часы: «Вот видишь, они в первый раз за все время остановились». Императрица достала из шкатулки 20 тысяч рублей и отдала их своей любимице. Та бросилась на колени перед государыней и стала целовать ее руки, уверяя, что она будет жить еще очень долго. Екатерина приказала подать кофе, выпила две чашки и направилась в свой кабинет. Два часа она не появлялась. Заглянув в кабинет, прислуга обнаружила императрицу, лежавшую на полу. Личный доктор Екатерины – Роджерс, видя, что государыня не приходит в себя, пустил ей кровь и приложил к ногам шпанские мушки. Но все оказалось напрасным. Около 10 часов вечера 6 ноября 1796 года Екатерина Великая скончалась.

Предчувствие гибели свойственно многим выдающимся натурам. Сын Екатерины Павел придавал большое значение снам. Он не раз пытался разгадать их значение. Незадолго до гибели ему привиделся странный сон: кто-то упорно натягивал на него тесную одежду, которая не давала ему дышать.

Говорят, точное предугадывание срока своей смерти – удел избранных, но некое общее поле смертельной опасности чувствуют многие. Историк В. Н. Татищев, точно предвидя день своей кончины, накануне смерти повелел вырыть себе могилу, исповедался и причастился. Предчувствие возможной смерти сопровождало А. С. Грибоедова в его последней дороге из Петербурга в Персию в июне 1828 года. Он знал, что фанатичные персы не простят ему заключение выгодного для России мирного договора. Так и случилось.

Предчувствие приближающейся смерти ощущали Гоголь и Николай Гумилев.

В стихотворении «К моему перстню» поэт Дмитрий Веневитинов пророчески писал: «Века промчатся, и быть может, что кто-нибудь мой прах встревожит и в нем тебя отроет вновь…». Предсказание его сбылось через 100 лет после смерти. В 1930-е годы сносили Симонов монастырь, у стен которого покоился Веневитинов, прах его был перезахоронен на Новодевичьем. А перстень сняли с руки, теперь он – в Литературном музее.