В настоящее время КГБ и партия превратили стремление интеллигенции к поездкам за границу в одно из основных средств «удержания в узде» либеральных интеллектуалов. Я сам знаю несколько случаев, когда заграничные поездки поэтов и драматургов отменялись из-за того, что допущенные ими «ошибки» пришлись не по вкусу властям. Но иногда в разрешении на поездку отказывают без всяких объяснений, совсем, как в романе Кафки, что наводит на людей ужасный страх. «Самое худшее то, что при отказе вам никогда не говорят причины, — рассказывал занимающий высокий пост ученый, неоднократно посещавший зарубежные страны и потрясенный неожиданным отказом в разрешении на командировку в Польшу, — а если они и говорят что-нибудь, то это не имеет ничего общего с действительной причиной. Это ужасное чувство — знать, что вам не доверяют и не понимать причину, и не иметь возможности выяснить ее».

Как ни странно это может прозвучать для жителей Запада, искренне озабоченных тяжелыми испытаниями, выпавшими на долю многих эмигрирующих советских евреев, но если исходить из русской действительности, то именно евреи (при всей парадоксальности такого заявления) должны быть причислены к разряду привилегированных, так как они, будучи париями, смогли добиться того, что не удалось ни одной из этнических групп — осуществить право на выезд из Советского Союза на постоянное жительство за границу. Сами евреи получают своеобразное, проникнутое иронией удовлетворение, видя зависть прочих этнических групп и готовность, с которой русские, латыши, украинцы, грузины и прочие готовы породниться с ними (заключая браки), чтобы попасть за границу. Посмеиваясь над превратностями судьбы, которая на сей раз поставила в привилегированное положение евреев, активисты борьбы за еврейскую эмиграцию любят рассказывать анекдот об Абрамовиче, вызванном на беседу в ОВИР (отдел виз и регистраций, ведающий рассмотрением заявлений на выезд).

— Абрамович, — обращается к нему полковник, начальник ОВИРа, — у вас хорошая должность, вы профессор, почему же вы хотите уехать в Израиль?

— Это не я хочу, — отвечает, оправдываясь, Абрамович — это жена и дочь.

— Но, Абрамович, — настаивает полковник, — у вас прекрасная квартира, дача. Почему же вы все-таки хотите покинуть вашу социалистическую родину?

— Это не я хочу, а теща, — отвечает, пожимая плечами, Абрамович.

— Объясните все-таки, Абрамович, — просит его полковник, — вы ведь даже купили машину. Почему вы хотите расстаться с такой хорошей жизнью?

— Я уже объяснял вам, — упорствует Абрамович, — что не я хочу ехать, а тетка и кузины.