Размышления о возможных поворотах долгоиграющего сюжета возвращают нас к отправной точке. Вместо того чтобы сопротивляться масштабной и крайне успешной совместной эволюции, возможно, лучшее, что мы можем сделать, это воспользоваться ее преимуществами и продолжить ее. По сути, это означает слияние с технологией. Результатом появления подобных гибридов будет то, что Илон Маек назвал «симбиозом человека с ИИ».

Многие люди воспротивятся такому развитию событий. Однако вспомните, что мы тесно сближаемся с технологией уже очень долгое время. Очки, слуховые трубки и костыли из веток привели нас к пересадке роговицы, созданию кохлеоимплантов и бионическому протезированию конечностей. Интерфейсы позволяют взаимодействовать и контролировать сложные и мощные устройства все более естественным образом. Вся мощь суперкомпьютеров уже сейчас заключена в наших пальцах, а со временем к ним можно будет получить доступ с помощью умных контактных линз или интерфейсов, подключенных к мозгу. Переход от человечества к пост-человечеству уже не за горами.

Почему именно эта стратегия поможет достичь благоприятного результата в мире, населенном одним или несколькими видами машинного сверхразума? Во-первых, если мы хотим, чтобы искусственный интеллект обрел человеческие ценности, что может быть лучше этого? Помните, что слияние будет не односторонним. Мы будем не единственными, кто изменится в процессе, и искусственный интеллект изменится тоже. Машинам принесут пользу те черты, благодаря которым мы выжили как человечество, и это не в последнюю очередь наш эмоциональный способ определения ценности окружающего мира. Эти черты станут нашими дополнительным ресурсом, фактором, который сделает технологию более устойчивой и научит лучше справляться с поставленными перед ней задачами.

Стоит также помнить и о том, что в мире и вселенной, где предстоит жить искусственному интеллекту, не избежать конфликтов. В экосистеме, естественной или технологической, возникает конкуренция за ограниченные ресурсы. Скорее всего, то же произойдет и с экосистемой машинного разума. Как уже говорилось, некоторые виды машинного разума могут быть не особенно умными, но некоторые будут почти всеведущими. Их объединение с нашим естественным разумом, в том числе и его эмоциональными, «иррациональными» элементами, может оказаться верной стратегией для выживания и успешного существования в столь непростой среде. Возможно, это даже позволит ИИ чувствовать эмпатию, от чего, как пока можно лишь надеяться, мы только выиграем.

Выделяют как минимум два типа эмпатии: когнитивную и эмоциональную. Их не обязательно испытывать по отдельности, и они определенно могут влиять друг на друга. Когнитивная эмпатия, как и предполагает название, более активна в сознании и позволяет нам понять взгляды или ментальное состояние другого человека. Сложно отследить, как эта форма эмпатии развилась у высших приматов, пока у них не появился определенный уровень самосознания и умение различать других. С другой стороны, эмоциональная эмпатия² больше основана на рефлексии. Это почти инстинктивная реакция, происходящая, по всей видимости, от физиологических процессов. Она позволяет нам в какой-то степени разделить эмоциональное состояние другого человека. Если рассматривать возможное происхождение обеих форм эмпатии, то, скорее всего, эмоциональная эмпатия предшествовала когнитивной. Фактически, если бы вначале не было эмоциональной эмпатии, было бы сложно понять, как вообще возникли разум и самосознание.