Камера 304. Все то же. Мрак и ужас. У входа ручкой написано: «Все покупается и продается, жизнь откровенно над нами смеется». В основном тут сидят люди, работавшие на воле водителями такси, уборщиками, строителями. Много приезжих из других городов. Знают ли они, что здесь есть совсем, совсем другая жизнь? Вряд ли. Лучше бы им не знать, иначе будет еще тяжелее.

Один большой начальник из ФСИН мне как-то сказал, что когда заходит по работе в любую тюрьму (будь то наша, будь заграничная), спрашивает себя мысленно — смог бы выжить тут? Вот на первом этаже корпуса № 3 я бы лично не выжила.

В корпусе № 2 вовсю ведутся плановые ремонтные работы. И особенно кипят они на пятом этаже. На полу в длинном, похожем на больничный, коридоре светлая недешевая плитка. Новенькие двери некоторых камер будто зазывно открыты — ждут новых постояльцев. Внутри чистота и красота. Некоторые «номера» заселены, но и в них есть свободные места.

Камера 274. Тут четыре кровати, а заключенных трое. Новенькие толстые матрасы, подушки, на которых удобно спать. ЖК-телевизор, большой холодильник, везде развешаны красивые полотенца. Яркая дверь в туалет (такая не у каждого из нас дома). Ватерклозет совмещен с душем. В камере пахнет свежестью и апельсинами. Лепота.

Камера 276. Все очень похоже на предыдущую, тоже есть одно свободное место. Уверена, заключенный на костылях с первого этаже третьего корпуса с такой радостью его бы занял (а остальные согласились бы поспать хотя бы на коврике у дверного порога). Но место, видимо, «держат» для кого-то «поприличнее». Тут вообще все очень и очень приличные люди, обвиняемые по одной статье — «мошенничество». Из разговоров становится ясно, что один обвиняется в хищении целого нефтяного месторождения.

Знают ли постояльцы вип-камер о том, что здесь же есть совсем другие условия и совсем другие камеры? Тоже вряд ли. Выходит, в «Матросской тишине» параллельно существует два мира.

Об этом лично я узнала еще несколько месяцев назад от одной женщины-адвоката. Она спросила: «Вы слышали, что в «Матросской тишине» комфортные камеры продают за миллион рублей?». «Это в год или за месяц?» — только и вымолвила я. Адвокатесса уточнять не стала, писать заявление про этот факт отказалась наотрез, дескать, это слишком опасно.

Евроремонт на фоне других корпусов выглядит не просто вызывающе, а шокирующе. Если распределить те средства, что на него пошли, на ремонт других камер, то там хотя бы смогли покрасить стены и сделать стяжку полов. Зачем было вбухивать все в один этаж? Начальник СИЗО пояснил, что это не за счет бюджетных денег. Допустим. Верю, что добрые люди или организации выделили средства. Но неужели они поставили условие — отремонтировать только этот этаж и только в таком вот евроформате?