– С Божьей помощью, Иван Васильевич. Услышал Всевышний нашу с тобой молитву в этой комнате и помогал мне потом все время – людей нужных присылал. Если позволишь, я тебе про них расскажу.

Царь встал с лавки, подошел к деревянному бюро, что стояло посреди палаты, достал перо, открыл серебряную крышку склянки с «железными» чернилами и посмотрел на князя, давая понять, что тот может начинать свой рассказ.

Хворостинин стал рассказывать царю о том, кто и как ему помогал. Царь во время его рассказа делал своим каллиграфически почерком пометки на чистом листе бумаги:

«1. Купец Никон Полесский – проверка деятельностью англичан в Московской торговой компании.

2. Монах Иллиодор – помощь афонским монахам в выкупе у турок Свято-Пантелеймонова монастыря».

Выслушав рассказ об истории создания гуляй-города, царь спросил Хворостинина:

– Дмитрий Иванович, а что, можно ли твою деревянную крепость в войне против шведов использовать?

– Думаю, что только тогда, когда при них пушек нет. Пушки деревянные стены быстро разнесут на мелкие части. А если у врага только пищали, то воины могут от вражеских пуль уберечься за дубовыми щитами.

– А твой Гордей Старый сможет других мастеровых людей научить такие крепости самим строить?

– Сможет. Только его со всей артелью поначалу привлекать к этой работе надо.

Иван Васильевич приписал напротив имени кузнеца – «Бронный приказ».

– Тот гуляй-город, что я видел, оставь городовому голове Серпухова, – продолжил самодержец. – Будем его против татар и дальше применять, если они из Дикого поля пойдут.

– Думаю, Иван Васильевич, что можно у нас создать полки рейтарские и использовать их в войне со шведами. Надо только пистолетов хороших для всадников купить в Европе.

– Кто же нам эти пистолеты продаст после того, как мы татар и турок наголову разбили при Молодях? Мы теперь враги для европейцев по гроб жизни, – резонно ответил царь на предложения Хворостинина. – Сами будем учиться такие пистолеты делать.

Самодержец втянулся в разговор, стал напрягаться, пытаясь по ходу дела принимать назревшие решения. Одеяние, предназначенное для торжественных церемоний, мешало ему, и он снял шапку-венец, окладень, ожерелье и положил все это на лавку возле Хворостинина. Он также расстегнул опашень, чтобы было удобнее писать, стоя за бюро. После всех этих манипуляций Иван Васильевич нетерпеливо сказал:

– Давай, дальше рассказывай!

Хворостинин продолжил повествовать про людей, которые помогли ему добиться победы, а царь делал новые заметки:

«4. Степан Литвин – опыт ведения переговоров с иностранцами. Немецкий, литовский и польский язык. Знание европейских законов. Посольский приказ.