Население все больше на себе ощущало антинародную политику нацистов. Так, немецкий картельный отряд в Драгическом районе из пулеметов расстрелял большое количество советских бойцов. В сентябре 1941 г. в д. Серники немцы собрали 250 человек, заподозренных в большевизме, заставили их вычистить сбрую для своих лошадей, петь песни и плясать, а потом вырыть яму, и расстреляли всех из пулеметов.

Нацистами заведомо были выброшены за борт ограничения, налагаемые международным правом. Так, в приказе фельдмаршала Кейтеля от 23 июля 1941 г. указывалось, что всякое сопротивление будет караться не путем судебного преследования виновных, а путем создания такой системы террора со стороны вооруженных сил, которая будет достаточна для того, чтобы искоренять у населения всякое намерение сопротивляться. От соответствующих командиров приказ требовал применения драконовских мер, насаждения насилия, обмана и провокаций, поощрения массовых убийств мирного населения. И секретные службы, на которые возлагалась организация «тотального шпионажа» в самых его чудовищных проявлениях, не случайно спустя пять лет были признаны преступными. В результате бесчеловечной политики нацистов только на захваченной врагом советской территории погибло от преднамеренно жестоких условий оккупационного режима, т. е. от голода, инфекционных болезней, отсутствия медицинской помощи 4 100 тысяч человек, всего же только от преступных действий оккупационных войск фашистской Германии погибли 13 684 448 человек[1017].

На оккупированной территории параллельно шли два процесса. С одной стороны, с каждым месяцем условия для ведения борьбы с оккупантами становились более благоприятными, что являлось следствием все возраставшей поддержки советских патриотов со стороны населения, которое на себе ощущало действия оккупантов. Об этом свидетельствовали и донесения разведчиков о том, что база для агентурной работы весьма велика. Ненависть к германским захватчикам советского народа дает возможность привлекать на разведывательную работу лиц из среды всех категорий населения.

С другой стороны, следовало учитывать, что на оккупированной территории нацисты развернули активную агитацию и пропаганду, сравнивая низкий уровень жизни советских людей с немцами, которые жили за счет эксплуатации оккупированных стран Европы. К тому же, как писал Ю.С. Цурганов: «К июню 1941 года Гитлер и нацисты еще не успели совершить большей части своих преступлений и не воспринимались мировым общественным мнением в качестве единицы измерения абсолютного зла»[1018]. Й. Геббельс даже организовал поездки рабочих делегаций на оккупированную территорию СССР, устраивал бесчисленные фотовыставки, встречи с солдатами Восточного фронта и прочие под общим названием «Большевистский «рай» глазами немецких рабочих». Нацисты использовали в полной мере и преступления территориальных органов НКВД в расправе над заключенными тюрем и лагерей. Когда 30 июня 1941 г. части вермахта вошли во Львов, над городом висел ужасающий смрад разлагающихся трупов убитых заключенных. Во Львов были привезены иностранные журналисты, приглашена комиссия Международного Красного Креста.