— Мне о них ничего не известно. Некоторые меры частным образом по их розыску мы предприняли. Но на данный момент никаких результатов.

— Хотя бы есть известия, что они живы?

— Есть такие известия. У меня есть еще информация, что после 19 января некоторые люди видели их в машине с одним человеком. Я не могу пока этого человека найти… Но все-таки журналистов было двое, а не один. И 20 января, по моим данным, они не были в заточении…

— Правда ли (такие сообщения публиковались), что вы хотите приехать в Буденновск?

— Я туда приеду…

— Чтобы попросить прощение у людей? Как вы эту поездку себе представляете?

— (После паузы) Пока об этом мы только разговариваем, предполагаем. Но я хочу, чтобы у нас установились дружеские, братские отношения. Буденновцы нас еще тогда поняли, еще тогда простили. Мы еще тогда просили о прощении, когда уходили из больницы. И когда здесь расставались с оставшимися… Главная моя цель, чтобы такие трагедии больше не повторялись. Надо установить более точные, более близкие отношения, чтобы всемирно способствовать делу закрепления мира.

— Вы приедете в Буденновск с оружием?

— Зачем с оружием?! Один раз с оружием приезжал — хватит!

— Что вы собираетесь делать вот сейчас, уже в мирной жизни?

— Вот сейчас я собираюсь послушать концерт, а приходится давать интервью…

— Ну это не самое плохое дело. А дальше? Работать, служить в чеченской армии, воевать, заниматься политикой?

— Время покажет…

— На следующих президентских выборах в Чечне вы будете вновь выставлять свою кандидатуру?

— Это тоже время покажет. До предстоящих выборов у меня пять лет в запасе. Хватит, чтобы подумать.

— Скажите несколько слов о вашей личной жизни. Об этом мало известно.

— Нормально все. Жена, сын, дочь, отец, мать, два брата, сестра. Две кошки, собака. Одну собаку русские подстрелили. А кота зовут Васькой.

— А где сейчас живете, где будете жить?

— В городе живу. В Грозном.

— Во Дворце культуры «Химик», где приводилась инаугурация Аслана Масхадова, начинался концерт художественной самодеятельности. Первый после закончившейся войны. На него и торопился Басаев. В Чечне — новая жизнь, о которой многие уже здесь забыли и от которой отвыкли».