Гости из-за уважения не перебивали ветерана. Заметно было, что он устал.

Сын незаметно перехватил инициативу у отца.

— Батя, я ненавижу бандитов за то, что отрезали уши и половые органы у агонизирующих солдат, выкалывали им глаза, насиловали израненного, истекающего кровью мальчишку… Или та же послевоенная хроника терактов. 700 взрывов прозвучало только в девяносто шестом году. Как нам, милиции, относится к этому? И он стал беспечно перечислять теракты:

В апреле 1996 года водитель одного из московских автобусов обнаружил под поворотным кругом бомбу.

Через пятнадцать дней в Москве сработало взрывное устройство на станции метро «Тульская».

28 июня 1996 года взорван рейсовый автобус в Нальчике. Пять человек скончалось, двадцать три получили ранения.

11 июля 1996 года взорван троллейбус на Страстном бульваре в Москве.

На следующий день от взрыва в троллейбусе на проспекте Мира в Москве пострадало двадцать семь пассажиров.

20 июля 1996 года найдена бомба на железнодорожном вокзале в Воронеже.

28 июля — на железнодорожном вокзале в Смоленске.

2 августа 1996 года проводником поезда Астрахань-Волгоград обнаружена канистра с взрывчаткой. Через десять дней Астраханский поезд был взорван.

19 декабря 1996 года прогремел взрыв в петербургской подземке.

23 апреля 1997 года сработавшее на Армавирском железнодорожном вокзале взрывное устройство унесло жизни двух человек, одиннадцать граждан ранено.

28 апреля 1997 года прогремел взрыв на железнодорожном вокзале в Пятигорске. Двое погибло, десятки человек ранены.

Люди гибли. Власти бессильны. Террористы нет. В миграционной службе России было зарегистрировано пятьдесят пять тысяч беженцев из Чечни. Предположительно в ходе военных действий пострадали около ста сорока тысяч человек. Захват и убийство заложников. И не только русских. Зверство к чеченцам проявляли и федеральные бойцы. Это уже доказано.»

Чеченцам, попавшим в руки российских военных, амнистия вряд ли помогала. Вот какое откровение, как пояснил Игорь друзьям, допустила в «Известиях» «Обмен или обман?» журналист Ирина Дементьева:

«Там, в Ханкале, у штаба такой большой белый камень лежал. Я села на него и говорю им: арестуйте меня! Арестуйте меня, я некуда отсюда не уйду. Арестуйте меня, может быть так я увижусь с братом.

(Из рассказа Мадины Маговадовой).

9 января 1995 года два ее брата бежали из Грозного из-под бомбежки. Близ центра их остановили российские военные. Старшего (Маговадов Мовлад, 44 года, окончил два института, до войны работал директором винзавода в Гудермесе) тут же расстреляли. Младшему, Шамсе, прострелили в двух местах, выше и ниже колена, левую ногу и, как позже выяснилось, отправили его в фильтрационный пункт в Моздок. Мадина съездила в Моздок, и ей повезло: через «одного хорошего человека» она получила свидание с братом. Ее вывели его на площадку вагона, где содержались заключенные чеченцы, и им удалось перекинуться несколькими словами. Однако, когда пришла на следующее свидание, ей сказали, что Шамсу в машине-автозаке увезли в Пятигорск, в знаменитую тюрьму «Белая Лебедь». В Пятигорске Мадина выяснила, что брата перевели во Владикавказ. Через работниц правоохранительных органов, русских, удалось узнать, что брат в числе пятнадцати «боевиков» осужден закрытым судом к четырнадцати годам лишение свободы. «Тюремная почта», записки, телеграммы, данные, полученные от работников МВД, заставили ее больше месяца просидеть перед воротами Ставропольской тюрьмы… Безрезультатно.