О себе.

В Чечню он сам переехал не так давно. До этого следил за событиями на родине издали, сильно переживал. После случившегося осетино-ингушского конфликта осенью 1992 года понял, что в воздухе запахло войной, он больше не может оставаться преуспевающим полковником советской армии, нужен на малой родине. А дальше было то, о чем все знают.

К слухам о себе — о подборе близких людей, о счете в швейцарском банке (так говорили и о Дудаеве) он относится спокойно: время рассудит.

Он ощущает себя человеком «как все», не лучше и не хуже других. Но за него проголосовало 65 процентов взрослого населения республики, и это определило его новое положение в жизни, его ответственность.

Об исламе и шариате.

Мы — мусульмане, заметил Масхадов. Во время войны, в тяжкий час вера помогает людям, была опорой.

Когда военные действия кончились, Масхадова, по его словам, стали одолевать вопросами, какое государство будем строить. Вот и на встрече с диаспорой задали вопрос: какое? Примерно половина мусульманских стран строит свое право целиком на шариате, половина пользуется смешанным правом. Приезжают гости из арабских стран — критикуют, упрекают: мол, чеченцы — неправильные мусульмане, не точно и не все исполняют обряды.

Так вот, с первых же дней меня, сказал президент, стали торопить с созданием исламского государства, убеждали, что потом будет сложнее. Я же отвечал: в таких делах не надо торопиться, в конце концов у нас есть Конституция. Ради Бога, говорил я, не торопитесь. Надо послушать наших людей, они тоже не едины, кто думает так, а кто иначе, надо же разобраться в себе, надо послушать соседей.

Конференция мусульманских республик выработала решение, что с нами происходит, и обозначила пути, в каком направлении нам идти. Словом, вопросы веры, религии, национальной духовности — так можно было понять Аслана Масхадова — декретами не решаются. Его даже пытались обвинить в том, что он разрушает то, что привносил в политику Зелимхан Яндарбиев. Он опять повторял, что это не так, ничего разрушать не собирается, но призывал, ради Бога, не торопиться.

О нас, сказал Масхадов, говорят, как о догматиках. Нет-нет, кто хочет носить усы — пусть носит, кто хочет ходить в шапке или без шапки — его личное дело. Государство, успокойтесь, в это вмешиваться не будет.

О Москве.

Ему задали вопрос, будет ли заключен договор с Лужковым об экономическом и культурном сотрудничестве. Масхадов ответил, что такие отдельные договоры о взаимодействии будут заключаться. Есть уже наметки таких отношений с Шаймиевым, Башкортостаном, Ставропольским краем. Постараемся договориться с Москвой.