— Бардак. Неужто нельзя найти неворовские методы управления Чечней со стороны Кремля. Да и не один столичный чиновник-вор не посажен в тюрьму, — усмехнулась жена.

— Каждый чиновник обтяпает дело и уходит в сторону. Такова гнилая жизнь в демократической России, — заметил Иван Михайлович. — Но вот что по этому поводу говорит Исмаил Касумов: «В 2005 году этот процесс взял под свой контроль Рамзан Кадыров, который заявил о намерении навести порядок в процедурах выдачи компенсаций… Благодаря усилиям А. Алханова и Р. Кадырова, темпы выдачи компенсаций несколько ускорились…»

— В печати пишут, что немаловажную роль в выдаче компенсаций играют Яковлев — министр регионального развития, Греф — министр экономического развития и торговли и Козак — полпред Президента России в ЮФО, — приостановила Ивана Михайловича жена и спросила: — А кто же им мешает?

— Клановая коррупция. В руках этой правящей элиты, сформированной на семейной и клановой основе, сосредоточена вся власть, — пояснил Москаленко. — Как пишет Касумов: «Среда для новой активной Чечни такова, что частный сектор практически не в состоянии устойчиво и надежно работать без приобретения патронов «в среде республиканских администраций» и подконтрольных им правоохранительных структур… Низкие текущие экономические показатели объясняются как следствие коррупции и «перекачивания» бюджетных средств в теневую экономику, объем которой в некоторых республиках региона превышает объем официальной экономики». Как явствует из пресс-релиза временного пресс-центра МВД РФ в Северо-Кавказском регионе, «широкомасштабная незаконная добыча, переработка нефти и торговля нефтью. На долю этой деятельности в 2005 году приходилось до 1/3 всей активности в нефтяном секторе Чечни, что наносит ущерб в виде прямых потерь сотен миллионов долларов ежегодно». Высокая безработица является острейшей проблемой в большинстве субъектов Северного Кавказа, где ее уровень в 2–5 раз превышает среднероссийский показатель. Здесь больше всего как зарегистрированных, так и «скрытых» безработных; 67 % безработных — это жители села. По данным Федеральной службы занятости, в среднем по Южному округу на одну вакансию претендуют семь человек, в Ингушетии — 228 человек, а в Чечне — почти 20 тысяч человек («Российская газета», 2004,12 февраля)». По данным ООН, в Чечне безработными являются 80 % населения. Молодые мужчины не имеют возможности прокормить свои семьи, что особенно травматично для представителей той культуры, где вопрос достаточного обеспечения семьи традиционно считается «делом чести». В результате мужчины вынуждены либо прибегать к криминальным способам получения дохода, либо вступать в ряды боевиков, что также может приносить доход и быть средством для поддержания своего социального статуса и высокой самооценки…» По уровню заработной платы южный регион занимает последнее место в России, а половина населения всего Северного Кавказа живут за чертой бедности. Это является питательной средой для экстремизма, способствует распространению теневого и нелегального секторов экономики, росту социальной напряженности и представляет наиболее серьезную угрозу стабильности на Кавказе. Участие в незаконных вооруженных формированиях как вид «бизнеса», способ получения денежных доходов для безработного населения в условиях существования латентных региональных конфликтов позволяют прогнозировать возможность их перехода в открытые формы в одной или сразу нескольких республиках. В частности, можно выделить следующие конфликтные системы…»