До появления панка было еще несколько лет, но Боуи единолично, одним махом и самым решительным образом отбросил обе господствовавшие на протяжении минувшего десятилетия эстетики – и бездумную коммерческую попсу, и противостоявшую ей хиппистскую контркультуру. Это было действительно как пришествие Мессии. Как первый концерт Sex Pistols в манчестерском Lesser Free Trade Hall четыре года спустя, появление Боуи на Top of the Pops стал поворотным моментом в истории британской популярной музыки. Именно так, как момент, обративший их в новую веру, вспоминают его вожделенно взиравшие в тот вечер на телеэкран многочисленные будущие звезды: Бой Джордж, Адам Ант, Мик Джонс из Clash, Гэри Кемп из Spandau Ballet, Моррисси и Джонни Марр из Smiths, Сьюзи Сью из Siouxsie and the Banshees, музыканты Duran Duran, Дейв Гаан из Depeche Mode, Ноэль Галлахер из Oasis, Роберт Смит из The Cure, Иэн Маккалох из Echo and the Bunnymen. Без преувеличения можно сказать, что в тот момент было зачато ставшее через десяток лет доминантой в британской поп-музыке движение «новых романтиков». «Это один из поворотных моментов в современной музыке, или, если не в музыке, то во всяком случае в шоу-бизнесе. Чтобы пойти на такой шаг, требовались невероятное мужество и колоссальная вера в себя. Сказать, что это было что-то из ряда вон выходящее – ничего не сказать», – вспоминает о своих впечатлениях тогда еще 15-летний будущий ведущий «новый романтик» Гэри Ньюман. Даже уже вполне успешный профессионал Элтон Джон не скрывал своего восторга: «Это было нечто совершенно новое. ВАУ! Никто никогда ничего подобного не видел!».

Критика рассыпалась в похвалах: «Дэвид Боуи – важнейший, недооцененный новатор в современной британской популярной музыке, и, если это пластинка окажется незамеченной, это будет просто трагедия», – говорил уже и тогда пользовавшийся непререкаемым авторитетом диджей Би-би-си Джон Пил. Разумеется, вспомнили и “Space Oddity”: «Если первый хит Боуи был историей из научной фантастики, то здесь мы имеем дело с уверенно-торжествующим самопровозглашением новой звезды», – писал New Musical Express. Дело конечно же было не в песне – достаточно простой и музыкально мало чем примечательной. Дело было в облике, в имидже и невиданной – даже на фоне вызывающей дерзости Rolling Stones – самоуверенности Боуи.

“Starman” изменила не только музыку – она изменила моду, изобразительное искусство, секс. Не случайно на монументальной выставке “David Bowie Is” в лондонском Музее Виктории и Альберта в 2013 году различным исполнениям Боуи легендарной песни – во главе с тем самым эпохальным на Top of the Pops – была посвящена огромная уставленная видеомониторами стена. На одном из мониторов крутилось закольцованное концертное исполнение, во время которого Боуи, став перед гитаристом Миком Ронсоном на колени, имитирует оральный секс с его гитарой.