Сергей Булгаков в своей «Философии хозяйства» своеобразно соединяет дух православия с духом экономического материализма. Он Бога ощущает как Хозяина, мир как хозяйство. Даже небесное имеет у него запах трудового пота. Но концепция Булгакова очень показательна и интересна: в ней оригинально изобличается сходство православного и марксистского чувства мировой жизни как тяготы и бремени и сознания всякого дела в мире как послушания.

Как вам это понравится – вот это усмотрение внутренней связи между православным и марксистским чувством жизни? Вот что такое подлинный философский дискурс – игра в бисер, если угодно. Это можно сравнить даже с поэзией, с метафорой в поэзии: все можно приравнять всему. Обнаруживаются парадоксальные связи в строении бытия или в истории человечества.

Я вот что еще хочу сказать по поводу булгаковской «Философии хозяйства». В ней разъяснена одна ошибка Маркса как философа: он представил политическую экономию как онтологию, то есть учение о бытии в его последних основаниях. Это даже не ошибка, а сознательный трюк. Об этом подробнее говорил Булгаков в работе «Карл Маркс как религиозный тип». Поэтому диалектический процесс нельзя спроецировать на экономику. Диалектика, как объяснил Гегель, это всеобщее, преодолевающее формы конечного. Политэкономия, экономика как таковая не может быть всеобщим.

Можно еще добавить, что это стремление найти диалектический процесс в экономических формах Маркс перехватил у Прудона, который первым дал образец такого построения в своей книге «Система экономических противоречий». А диалектике Гегеля его обучил Бакунин. Отсюда такая ненависть Маркса к обоим – и Прудону, и Бакунину.

И. Т.: Это напоминает тему Набокова, которую мы уже обсуждали – то его свойство, которое заставляло его нападать с ненавистью на людей, высказавшихся раньше его на любимые его темы. Но я вот какой вопрос хочу задать: а нельзя ли поставить в эту связь сегодняшний факт слияния церковной практики в России с политикой власти? Новое возрождение если не религии, то роли православной церкви в повседневной жизни России?

Б. П.: Ну, вроде бы марксизма в сегодняшней России нет, но обнаруживается традиционная связь православного конформизма с монопольной активностью государственной власти. Сейчас в России в каком-то смысле девятнадцатый век, причем николаевская эпоха.

Но не будем длить такие параллели: аналогии в истории попадаются, конечно, интересные, но история тем и своеобразна, что ее события носят единичный, не повторяющийся характер. Сколько б вы ни наступали на грабли, но каждый раз они по-новому бьют в лоб.