Вскоре после начала войны в Персидском заливе из НОЦП меня попросили встретиться с Сергеем Папушиным в его мэрилендской квартире. Тот, кто отвечал за работу с ним, сказал, что встреча с ответственным работником ЦРУ улучшит его моральное состояние. Папушин по-прежнему безуспешно боролся с алкоголизмом, и такая встреча могла помочь стабилизировать его состояние. Я пошел на эту встречу вместе с Родом Карлсоном, который уже давно вышел в отставку, но теперь работал по контракту, помогая нам справиться с потоком советских перебежчиков, возраставшим с каждым месяцем.

Квартира Папушина была в безупречном состоянии. Сам он был аккуратно одет, выглядел чистым и трезвым, прямо как мормонский проповедник, подумал я, а не законченный пропойца из КГБ. У нас с ним состоялся хороший разговор о его акклиматизации в Америке. Он рассказал, что ищет себе подружку, и я пожелал ему в этом успеха. После встречи я сказал Карлсону, что Папушину, может быть, удастся выбраться и найти свое место.

Я абсолютно ошибался.

Спустя две недели один из контактировавших с ним работников ЦРУ зашел проведать его и обнаружил тело молодого советского перебежчика из КГБ под кроватью рядом с пустой бутылкой из-под «бурбона». Мы подняли тревогу — еще бы, перебежчик, предупредивший нас о том, что в ЦРУ есть советский агент, был обнаружен мертвым. Мы решили сделать вскрытие, чтобы убедиться, что Папушин не был убит.

Результаты вскрытия были однозначны — он умер от алкогольного отравления. В этом был виноват только он сам. Тело Папушина было отправлено в Москву для похорон. Один старый друг из КГБ, присутствовавший на церемонии прощания, рассказал, что лицо Папушина было настолько опухшим, что он был почти неузнаваем. Его можно было узнать только по старому шраму на руке.

8 

8 

Тайсон Корнер, Виргиния. 12 апреля 1991 года

Возвращение Олдрича Эймса в штаб-квартиру ЦРУ летом 1989 года, после трехлетнего пребывания в Риме, было каким-то неопределенным. Его командировка прошла совсем не гладко. В семье Эймса ожидалось появление первенца, и это драматически изменило его отношения с Розарио, требовательной женой-колумбийкой. На службе он тем временем плыл по течению. Переходил с одного места на другое и уже задавался вопросом, не было ли связано зависание его карьеры с тем, что его заподозрили в шпионаже.

Но проблема оказалась не в этом. Причина, не дававшая ему хода, была более прозаической. Эймс приобрел репутацию неглупого, но безынициативного работника, типичного середняка из тех, кто заканчивает свою карьеру на уровне Джи-Эс-14. Он неплохо владел пером и был тонким аналитиком советской разведки, но многие в ЦРУ считали его ленивым и наглым, а это представляло собой «ядовитое» сочетание. Он принадлежал к тем, кого не увольняют, но обходят стороной.