Работник нашей европейской резидентуры утверждал, что КГБ удалось завербовать одного из сотрудников советского отдела, русского по происхождению. Редмонд не был уверен, можно ли доверять отчету этого работника, но понимал, что с этим сигналом надо разобраться. И он не хотел, чтобы работник резидентуры заметил, что у него есть какие-то сомнения.

В тот момент я собирался съездить в Африку для того, чтобы информировать резидентуры об изменении нашего подхода к выбору объектов вербовочной разработки, а потом собирался заехать в Европу. Я решил сделать остановку в столице, где действовала резидентура, получившая сигнал, встретиться с нашим работником и попытаться самостоятельно во всем разобраться.

Резидентура ЦРУ в Европе. 20 июля 1991 года

Мы сидели друг против друга в защищенном от подслушивания помещении, которое давшто одновременно ощущение безопасности и клаустрофобии. Резидент организовал мою встречу с работником под предлогом того, что, когда он встречался с Редмондом в Вашингтоне, я был в отъезде и теперь хотел бы получить информацию об этом весьма деликатном деле.

— Слышал, что у вас появилось живое дело, — сказал я.

— Да-а. Надеюсь, — ответил он, избегая моего взгляда.

— Расскажите мне об этом, — попросил я.

— Парень из КГБ, с которым я работаю, сказал мне, что он слышал что-то о проникновении в ваш отдел. Он говорит, что завербовали какого-то сотрудника, русского по происхождению.

— Он знает имя? — спросил я, подаваясь вперед, чтобы показать особый интерес.

— Имени нет, — ответил мой собеседник, — но он думает, что имя этого человека начинается на букву «К». Сидевший напротив меня работник все еще избегал смотреть мне в глаза, хотя в остальном внешне нельзя было сказать, что он нервничал.

— Вы думаете, на эту букву начинается его имя или псевдоним? — спросил я.

— Вы знаете, я об этом как-то не подумал, — оживился мой собеседник и начал свой подробный, хотя несколько бессвязный и перегруженный деталями рассказ.

Беда, однако, заключалась в том, что мне раньше уже приходилось слышать его рассказы. ЦРУ пока не удалось поймать его на фабрикации, но он много раз подходил очень близко к этой грани. В одном из прежних случаев мы пытались организовать встречу другого работника с его источником, чтобы проверить его сообщение, но всегда этому что-то мешало, и никто другой с этим источником так и не встретился. И вот теперь, сидя напротив него в звуконепроницаемой комнате, я говорил себе, что не верю ни одному его слову.