Но назначение не было шуткой. Ролф сделал правильный вывод из строгого внушения, полученного им от Редмонда, и теперь его вознаграждали за поразительные успехи его берлинской кампании «вербовки в лоб». Выдвижение Ролфа в Москву было частью моих усилий по омоложению советского отдела. Для Ролфа это была мечта, ставшая реальностью.

Ролф знал, что его выдвижение вызвало раздражение некоторых более старших работников отдела, считавших себя более достойными этой должности. Но он был исполнен решимости доказать их неправоту. В то же время он понимал, что успех Берлина будет трудно повторить.

— Во всяком случае, я еду туда, где есть стабильность, — шутил он на прощальной берлинской вечеринке в июне.

Однако весной 1991 года Москву едва ли можно было считать стабильным местом. Теперь Горбачёв ходил по канату между реформаторами, которых когда-то сам привел к власти, и коммунистами, сторонниками жесткой линии, убежденными, что он был ответственным за крушение старого порядка в Восточной Европе и сокращение своей собственной власти. Советский лидер уже давно утратил контроль над темпами перемен, и его перестройка выглядела устаревшей и малопривлекательной даже в глазах многих его сторонников. Он рассчитывал на то, что если сбросит «балласт» Восточной Европы, то Советскому Союзу станет легче и хаос остановится на границе.

Очень скоро выяснилось, что он ошибался. К 1991 году в самых западных Прибалтийских республиках Советского Союза возникли мощные движения за независимость, вынудившие Москву в конце концов прибегнуть к силе. В январе в Литве на короткое время вновь всем стал править страх. Подразделения КГБ и армии вошли в Вильнюс. Против демонстрантов были брошены танки. В ходе штурма телевизионного центра были убиты 14 человек и много ранено. Военная сила в Вильнюсе была применена в тот момент, когда внимание всего мира было захвачено кризисом в Персидском заливе, и этот инцидент получил относительно небольшое освещение на Западе.

Однако усилия Москвы повернуть время вспять потерпели сокрушительное поражение. Советские войска не смогли остановить движение за независимость в Литве, а применение силы вызывало весьма острую реакцию среди русских, считавших, что время таких жестоких акций прошло. Журналисты стали выходить из коммунистической партии, по советскому радио и телевидению передавались репортажи о стычках и гневные комментарии граждан, члены советского парламента устроили демонстрацию на улицах Москвы. Верховный Совет хотел знать о том, сколько демонстрантов было убито в Вильнюсе, и потребовал провести расследование.