Анна бродила циркулем по карте. Из Тифлиса до Сигнахи — 100 верст, путь легкий, удобный — колеса кибитки выдержат. Но оттуда дорога разбитая, ехать придется верхом. В двух верстах от Сигнахи — женский монастырь и церковь с мощами святой Нины. Оттуда — 25 верст до урочища Карагач. Там можно остановиться у монахов, дня на два, посмотреть крепость царицы Тамар. От Карагача до Телави — 25 верст, рядом — прелестный монастырь Алаверди. В семи верстах от Телави живут их знакомые, князья Чавчавадзе. Они их радушно примут. И оттуда — назад, в Тифлис. Или…

Им говорили, что западная Грузия живописнее восточной. Там монастыри, церкви, крепости, горные вершины Шови (три-четыре тысячи метров, вдохновляюще опасно), вечные снега Ушбы, ледники Риони. Там природа дика, неистова и своенравна, лишь для смельчаков и завоевателей — то есть для Анны Листер… «Решено — мы едем в Кутаис! Оставим там наших Георгия и Домну и поедем дальше. Генерал Брайко обещал выдать бумаги для проезда в Имеретию и Мингрелию…»

Потом она еще подумала, поводила циркулем по карте и приписала в дневнике: «Между прочим, из Кутаиса мы сможем доехать до Эривани». Оттуда — 450 верст до Тебриза. Ее снова тянуло в Персию. Она опять думала о Тебризе, Исфахане, Тегеране, вспоминала пустынное серебристо-бирюзовое море на горизонте и мерцавший сказочный град в блестках солнц и улыбок обманчивых баядерок. Они доскачут в Эривань из Кутаиса, переждут жару и в конце сентября пересекут наконец границу между Россией и Персией, миром дольним и прекрасной мечтой…

Или сначала в Мингрелию? Или в Сванетию и потом к Черному морю? Переждать жару в Одессе и дальше в Батум? От Батума до Гумры — 300 верст. От Гумры до Эривани — 120 верст. Или взять левее — посмотреть озеро Севан и потом уж в Эривань… Циркуль выстукивал сбивчивый ритм по топографической карте. Мысли снова путались, цифры рассыпались. Анна ничего не могла решить, не знала, куда же дальше. Три летних месяца до сентября, 90 дней до осени, до Персии. Где-то их нужно провести, что-то еще увидеть. Они поедут в Кутаис — это уже решено. Но там она точно должна все обдумать и пересчитать. А Энн…

Энн в это время была совершенно счастлива. Гуляла, готовила, кроила пальто по чертежам Чекмаревой, что-то тихонько напевала. Уже неделю к ней приходил местный мастер, немногословный грузин с хитрым прищуром и умными руками — учил плести кружева. И у Энн получалось все лучше, за пару уроков она смекнула, как обращать неподатливые серебряные нити в тончайшие сеточки. Ей было в Тифлисе так уютно, так спокойно, она никуда не хотела и тихо надеялась, что Анна скомандует наконец отбой, что они поживут здесь немного и ранней осенью вернутся в Британию. И когда услышала, что они едут в Кутаис, — раскричалась и расплакалась. Листер, привыкшая к ее эскападам, даже бровью не повела — холодным жестом брезгливого экзекутора предложила Энн чистый платок и записала шифром в дневник: «Поездки и деньги — это всегда несчастные темы наших разговоров. На меня словно находит грозовое облако. Я пыталась ей объяснить, но она не хотела слушать… Я успокоила ее — мы поедем в горы, потом на Черное море, в Крым, из Одессы вернемся в Москву и оттуда — домой».