Пролесок закончился. Они оказались у подножия багратского храма. Некогда самый большой в Грузии, освященный в честь Успения Богородицы, он обратился в величественную руину. В XVII веке его расстреляли из пушек турки, в XVIII веке — русские. Без купола, крыши и капелл, оскалившийся каменными клыками щербатых от ветра и сточенных дождями стен, он был монументален и молчалив. «Здесь очень живописно. Красивая руина. Возвышается на лысом скалистом холме над рекой Рион. Северный придел все еще стоит и кажется не таким большим — интерьер церкви кое-как убран, и можно подойти к нескольким современным надгробиям. Потом я рассматривала руины старой крепости, там неподалеку теперь пороховой погреб. Солдат на посту сказал, что это krepast и потому туда нельзя проходить и нельзя там гулять. “Ne ponimayu”, — сказала я. Потом я смотрела на заснеженные вершины. Внизу лежала прекрасная лесная широкая долина Колхиды. Есть ли в мире что-нибудь красивее?»

Анна стояла одна, в тишине, подставляла лицо пробудившемуся солнцу и теплому ветру, вдыхала пряно-острые запахи шепотливых утренних трав, наслаждалась покоем и всматривалась вдаль. Там в теплой розовато-персиковой дымке дрожали сизые, бледно-голубые и серебристые силуэты Рачи, древнего горного хребта. Они дышали и медленно бесшумно катились вдоль горизонта, словно волны во снах Одиссея.

В Колхиду или к Черному морю? К прометеевым скалам или на восток, к ледникам?

Куда же дальше?

Им говорили, что на северо-западе, в Мингрелии, буйствуют холера и малярия, больниц нет, докторов не хватает, люди умирают. На северо-восток, в Лечхуми и Рачу, нет хороших дорог, путь тяжелый, местами опасный — не для дам. Но трудности не пугали. Листер боялась одного — остановиться, сбиться с ритма, потерять дыхание, потерять путь, то есть смысл жизни. Пауза провоцирует сомнения. Сомневаться нельзя. Нельзя копаться в себе, слушать внутренний голос и плаксивые мольбы Энн. Все должно подчиняться лишь цели и ритму. Цель — Персия, путь к ней лежит через Грузию и Эривань. Ритм им подскажут копыта лошадей и ледяной, уверенный звон альпенштоков.