Пока гостьи уплетали жирную, сочную баранину и запивали резвым вином, князь Георгий, покашливая, жаловался на судьбу — он служил, имел награды, был на хорошем счету у генерала, управляющего Имеретией. Но приключилась одна неприятная история: офицер на дуэли убил сослуживца и убежал, оставив семью. На Кавказе такое иногда случается — горячие молодые обер-офицеры злы как собаки, от скуки грызутся друг с другом, по пустякам бросают перчатки. Князь, конечно, искал его повсюду, слал разъезды, опрашивал местных, но преступник как сквозь землю провалился. Его не нашли. Батоне Георгия лишили мундира и пенсии. И вот он, больной и всеми забытый, сидит теперь в драной грязно-коричневой чохе, харкает кровью и утешается запрещенным вином. Анна пыталась найти какие-нибудь душевные слова утешения, но ей было так хорошо и сытно и она так устала с дороги, что, не придумав ничего путного, поспешила откланяться: «Мы пожелали хозяину доброй ночи. Я сняла мою пелисс и рухнула на диван. Энн улеглась на другом. Через несколько минут мы заснули».

Утром они распрощались с печальным больным Эристави — Анна подарила ему перочинный ножик, купленный в Тифлисе, не знала, чем еще его поддержать и отблагодарить за душевный прием и сытный ужин. Князь принял с поклоном подарок, но тут же страшно захрипел, сильно раскашлялся, быстро прижал к белым губам серый изъерзанный платок.

Около полудня проехали село Мухули. Увидели вдалеке Голую гору, стеснительную красавицу в полупрозрачных драпировках нежного тумана. Миновали деревню Сори и по живописной Рионской долине добрались до городка Они. Там устроились, вполне недурственно, в доме князя Григория Церетели. Энн и Анна разместились в комнате на первом этаже, прислуга — на просторной веранде.

От Они шло несколько дорог. Верхняя, к Раче-Лечхуми, разбивалась у подножия гор на две: восточную — к Шови и северо-западную — через Геби к истоку Риона. Другая петляла по южному плоскогорью, спускалась к Сачхере и реке Квириле. И всюду было что-то любопытное — башни, монастыри, пещеры, рудники, княжеские «шато». Здесь вполне можно было проплутать пару месяцев. Но время поджимало — у них оставалось всего две недели до августа. Потом — Кутаис, Черное море. И Персия. Нельзя терять ни минуты, нельзя упустить ни одного звена в длинной цепи их вояжа, которой Анна приковала себя к этой скалистой стране.