Она вновь сидела над картами с циркулем и карандашом. Думала, считала версты, отмечала остановки — цепь путешествия крепла, удлинялась, тянулась вдоль рек, пробиралась в ущелья, оплетала холмы и скалы. От Они — на север, потом на восток и на запад, потом на юг. Этот круг они замкнут в Кутаисе. И оттуда начнут новый, отправившись к морю. Но это после. А сейчас — в горы. Важен каждый булыжник, руина, пещера. Важна каждая минута движения, жизни.
Вдоль реки Джоджоры потянулись в Цедиси. Там, как сообщал Дюбуа, есть железный рудник — прекрасно, как раз для ее научной работы. По дороге, в селе Цола, их облепили старухи и полуголые дети — цокали языками, смущенно лыбились, трогали вещи, никогда не видели таких чудно одетых женщин. В час дня, когда нещадно палило высокое солнце, они доплелись до Пипилети и влезли в какую-то темную смрадную саклю переждать жару: «
Рудник Цедиси оказался небольшой пещерой, заваленной серыми булыжниками. Георгий и Адам в два счета расчистили вход, зажгли факелы, помогли англичанкам войти. Куда-то вглубь скользили истертые узкие ступени. Анна осмотрелась — от каждого движения факела колким серебром вспыхивали искры на железных ребрах и выбоинах черных стен. Адам спустился ниже — разведать путь во чрево рудника. И выкрикнул из гулкой тьмы — не пройти, узко, слишком мало воздуха, факелы погаснут раньше, чем они доберутся до дна, если оно вообще есть в этой чертовой душной дыре. Вернулся, тяжело дыша, утирая лицо черной от пыли рукой. Листер скомандовала возвращаться и отколола на память пару кусков породы.
Восемнадцатого июля по каменно-серой долине Риона двинулись на север, к горам Рачи — звено в звено, точка в точку следуя пунктирным штрихам круга, вычерченного Анной на карте их нового вояжа.
Проехали Уцеру. Возле крепости Неби, у подножия газового источника спешились: «