Светлый фон
«Грешить постыдно, непробудно…»

… «Отчаяние»… принадлежит к самым искусным созданиям Сирина… Пожалуй даже, это самая искусная его вещь… – Аналогичное мнение высказали и другие эмигрантские критики, в частности, Ходасевич писал: «Радуюсь, видя его новую удачу, столь очевидную для всякого независтливого взгляда. “Отчаяние” не хуже “Защиты Лужина” (до сих пор – лучшей вещи Сирина) и лучше, чем “Камера обскура”» (Возрождение. 1934. 8 ноября. № 3445. С. 3–4).

… «Отчаяние»… принадлежит к самым искусным созданиям Сирина… Пожалуй даже, это самая искусная его вещь…

…«из ничего», – как сказал когда-то Шестов о Чехове… – Имеется в виду статья Шестова о Чехове «Творчество из ничего», впервые напечатанная в сборнике «Начала и концы» (СПб., 1908).

…«из ничего», – как сказал когда-то Шестов о Чехове…

…Сирин продолжает именно «безумную», холостую, холодную гоголевскую линию, до него подхваченную Федором Сологубом… – См. об этом: Сконечная О. Ю. Традиции русского символизма в прозе В. В. Набокова 20–30-х годов: Автореферат диссертации… канд. филол. наук. М., 1994.

…Сирин продолжает именно «безумную», холостую, холодную гоголевскую линию, до него подхваченную Федором Сологубом… Сконечная О. Ю.

…характеристику Достоевского, как «нашего отечественного Пинкертона» да, притом, с «мистическим гарниром» оставим на совести героя… – Имеется в виду пассаж героя «Отчаяния» из V главы: «Что-то уже слишком литературен этот наш разговор, смахивает на застеночные беседы в бутафорских кабаках имени Достоевского; еще немного, и появится “сударь”, даже в квадрате: “сударь-с”, – знакомый взволнованный говорок: “и уже непременно, непременно…”, а там и весь мистический гарнир нашего отечественного Пинкертона» (С. 84).

…характеристику Достоевского, как «нашего отечественного Пинкертона» да, притом, с «мистическим гарниром» оставим на совести героя…

…Ему же, очевидно, принадлежит и определение: «литература это любовь к людям», – что в устах Сирина звучит явно издевательски… – Этими словами начинается VII глава «Отчаяния»: «Во-первых: эпиграф, но не к этой главе, а так, вообще: литература это любовь к людям» (С. 106).

…Ему же, очевидно, принадлежит и определение: «литература это любовь к людям», – что в устах Сирина звучит явно издевательски…

…Стихов много… Георгий Мейер не совсем ко двору в этом изысканном собрании, как, отчасти, и Татьяна Ратгауз… – В номере были напечатаны стихотворения «Был замысел странно-порочен…», «Так иль этак…», «Звезды синеют, деревья качаются…» Г. Иванова (С. 190–191), «Судьба поэта? – Не боле…» А. Ладинского (С. 191–192), «Мы одно с этой распрей всегдашней…» Г. Мейера (С. 192), «Весеннее» Т. Ратгауз (С. 193), «В день Покрова», «Падать без конца… Быть снова нищим…», «Только гибель и воспоминанье…», «Матерь Божья, сердце всякой твари…» Ю. Терапиано (С. 193–195), «Господи, откуда это?..», «Кто сказал, что самое ужасное…», «Я знаю, что остался только смех…» Л. Червинской (С. 196–197), «Весна» А. Штейгера (С. 197).