Но и сам по себе язык не является нейтральным средством коммуникации – он задает горизонты понимания (пространство «игры») и правила взаимного поведения, перенося на безличные и формальные ситуации нормы и обязательства, характерные для досовременных сообществ и групп, или, другими словами, упраздняет значимость формальных правил и обязательств (значимость современных институтов), низводя социальную реальность до нужного или приемлемого – знакомого, понимаемого, управляемого уровня.

Крайне важно подчеркнуть, что обратный ход – от неформальных, квазиличных отношений к современным, формальным и кодифицированным – становится после этого уже невозможным. Социальная ситуация в этом плане уже необратима, поскольку процедуры систематической примитивизации социальных отношений не имеют обратной силы, разрушая структуры и смысловой потенциал более сложной системы. «Фарш невозможно провернуть назад», как пелось в пародии на знаменитый хит А. Пугачевой.

Таким образом, символы «доверия» (которые в содержательном плане очень различаются) в функциональном плане играют идентичную – и ключевую роль в интеграции институциональных структур в общую социальную систему. Это знаки переходов («портов», говоря языком компьютерщиков) и связей разных социально-морфологических образований: групп, институтов, общностей, структур отношений. Но сами по себе эти символы еще ничего не говорят о том, какова структура этой системы: имеем ли мы дело с агрегатом разнородных образований или, напротив, с «организмом», все части которого работают на сохранение или развитие целого. Для понимания того, какой тип отношений «управляется» данным «доверием», необходимо выделять разные смысловые структуры доверия. Доверие, возникающее при формальных и сложно дифференцированных институтах или их системе, предполагает «дальний радиус» отношений, генерализованные способности взаимодействовать с партнерами, не принадлежащими к кругу непосредственно личных связей, способность к социальному воображению, следованию формальным правилам поведения (включая вежливость, толерантность и дружелюбие), рациональности, готовности к смене точек зрения и перспектив, без которых невозможно социальное понимание, а также отсутствие подозрительности и установок «упреждающей» защиты, неагрессивность, то есть все те качества, которые входят в набор значений, называемый «коммуникабельностью», «социабельностью».

Напротив, доверие «первичного толка», аффективное, личностно окрашенное, охватывающее только ближний радиус действия, блокирует и подавляет способности к более сложным взаимодействиям. Оно ограничено и не передаваемо (по определению). Это отношения «мы / они», «свои / чужие», сохраняющие гетерогенность ценностно-нормативных систем и правил взаимодействия, их иерархичность (если брать вертикальный, властно-символический аспект социальной морфологии) или мозаичность (если рассматривать горизонтальные, локальные или сетевые отношения). Такого рода ячеистые структуры парализуют и язык, и мышление, и воображение, не допуская эволюции в сторону рецепции или создания более сложных структур[381].