Новое время, конечно, многое изменило. Экономика и социальность проникли в сферу политическую, подчинили ее. Они ее залили, отравили, деформировали до такой степени, что вычленить политическую сферу в жизни современного общества уже довольно сложно. Тем не менее она не исчезла. Например, выборы: один человек – один голос; олигарх, бомж – никакой разницы. Почему? Потому, что за каждым из них признается моральное достоинство. Правда, не только экономика и социальная стихия проникли в политику и оказали на нее деградирующее воздействие, но и политика проникла в экономику и социальную сферу, придала им более благородный вид.
Я думаю, что определение политики как борьбы за власть – узкое, ограниченное понимание. Отсюда представления о политике как о той области, где господствует сила, насилие. Но насилие – это чужеродное политике явление. Политическая деятельность разворачивается по ту сторону насилия. Она представляет собой, скорее, сферу речи, совместных практически-духовных поисков людей. Если же понимать политику как концентрированное выражение экономики, как обслуживание экономики, чем она сегодня по преимуществу и является, тогда, конечно, она оказывается сферой, враждебной морали, чужеродной канонам золотого правила. Сперва политику низводят до борьбы социально-экономических интересов, объявляют грязным делом, а потом говорят, что она находится вне морали. Это – рассуждение на манер фокусника, вытаскивающего из-за пазухи кролика, которого он предварительно туда спрятал. В действительности политика, понятая как пространство, которое создают люди, поскольку они свободно принимают решения, стремятся к достойной, справедливой жизни, не только не противоречит морали, но является ее продолжением. Мораль – индивидуальная перспектива совершенствования, а политика и публичная жизнь – это коллективная перспектива того же самого. Я хочу достичь совершенства, но индивидуально сделать этого я не могу, поскольку распоряжаюсь индивидуально только собой. Поэтому мы и собираемся коллективно, объединяемся политически. Объединяемся в полис. Конечно, сегодняшняя политика и сегодняшние государства очень далеки от полиса, но тем не менее они в духовном, нравственном смысле что-то значат в той мере, в какой выступают в качестве продолжения последнего. В этом вопросе я солидаризуюсь с Ханной Арендт, которая, думаю, намного ближе к истине в понимании политики, чем другие политические мыслители.