Поскольку бедность, по данным центра Левады, в России (вплоть до 2012 года, когда либеральные социологи прекратили публикацию этого, по-видимому, переставшего быть удобным для них показателя) составляла не менее 80 %, перевод социальной поддержки на адресный характер был попросту нерентабельным, – и для игнорирования этого нужно было быть либералами, привыкшими не считать деньги и искренне полагать безграмотность надежно залогом своей административно-политической конкурентоспособности.

По изложенным причинам все попытки перейти к адресной социальной поддержке провалились (последняя намечена на 2016 год и также не имеет шансов на сколь-нибудь полную реализацию) и свелись на практике к более или менее произвольному сокращению числа людей, получающих помощь от государства.

«Монетизация льгот» проводилась под прикрытием другой реформы – разграничения полномочий между различными уровнями государственной власти, осуществленной под руководством вице-премьера Козака в 2003 году во исполнение идей Центра стратегических разработок Грефа. Действительно, огромная часть государственных обязательств перед населением находилась «в совместном ведении» властей разного уровня, прежде всего федерального центра и регионов. В силу нехватки денег и у тех, и у других они занимались «спихотехникой», перекладывая ответственность друг на друга, а формально признанные обязательства государства не выполнялись.

Либералы посчитали, что «неисполняемые мандаты» государства стоят несколько триллионов рублей в год, – и, раз их в силу этого попросту невозможно выполнить, то их и не надо исполнять вообще, и государство должно от них отказаться. А люди ничего не заметят, потому что, мол, и так ничего не получали.

При этом никто даже не пытался разобраться, какая часть неисполнимых обязательств государства действительно не нужна, так как является плодом случайного и бессмысленного лоббизма, а какая необходима для нормальной человеческой жизни. То, что стоимость многих мандатов завешалась при расчетах из-за игнорирования возможности ограничить произвол монополий, а также для укрепления ощущения их неисполнимости, разумеется, не принималось в расчет, – как и то, что часть не исполняемых в целом мандатов все-таки реализовывалась в отдельных регионах (и там жизнь людей в результате их отмены существенно ухудшилась).

«Разграничение полномочий между уровнями государственной власти» стало для либеральных реформаторов всего лишь инструментом отказа государства от обязательств, на которые у него не было денег (то есть за счет отмены которых либералы хотели улучшить положение бизнеса).