Также видным церковным украинизатором был луцкий епископ Поликарп (Сикорский). Он усердно внедрял наспех сочиненные «украинские» церковные термины в богослужебную литературу, повсюду проповедуя лояльность Польше. Но после падения Польши вернулся в Русскую православную церковь. Наконец, сделал еще один кульбит – в декабре 1941 года все тем же митрополитом Дионисием был назначен Временным администратором Православной автокефальной церкви на освобожденных (то есть оккупированных немцами) землях Украины. На соборе, состоявшемся в феврале 1942 года, архиепископ Поликарп объявил себя главой Украинской православной автокефалии. Определением от 28 марта 1942 года за № 12, согласно судебному делу на него как на изменника Родины, наложено запрещение Русской православной церкви[181]. После поражения Германии он бежал за границу, где провозгласил себя митрополитом Украинской автокефальной православной церкви. В условиях начавшейся холодной войны Поликарп со своей малочисленной паствой поступил на службу спецслужбам США. Таковы были церковные (да и светские) украинизаторы. Но это все ждало впереди, а в 1920-1930-е годы украинизаторы церкви настойчиво пытались сделать церковь украинской.

Но даже при полной поддержке властей украинизация церкви не имела ни малейшего успеха. И духовенство, и простые верующие отказывались молиться по-украински. Тогда украинизацию православия стали проводить грубой силой. Летом 1927 года в Луцке был проведен украинский церковный съезд, резко выступивший против русских православных традиций в богослужении. Путем запугивания и откровенного подкупа иереев удалось украинизировать примерно 30 % приходов Волыни. Впрочем, чаще всего эта украинизация была формальной, священник подписывал обязательство, и продолжал служить по староотеческим обрядам. Виновником власть считала Дионисия, хотя тот, как положено ренегату, изо всех сил бился за украинизацию своей паствы. Недовольные медленным ходом украинизации православия, польские власти и самостийники в 1933 году организовали настоящий переворот в церкви, устроив в Иово-Почаевской лавре демонстрацию с требованием назначить свидомого украинца главой церкви.

В итоге, по данным современной исследовательницы Е. Ю. Борисенок, к концу 1937 года из 687 храмов епархии украинский язык употреблялся в 415. При этом исключительно на украинском языке богослужение совершалось в 124 храмах, поочередно в 40 храмах, периодически в 126 храмах, а в 99 храмах богослужение проводилось на церковнославянском, но чтение Священного Писания, молитв «Отче наш» и «Символ веры» – на украинском, в 26 – на церковнославянском языке с украинским произношением[182].